Правильный ход
Шрифт:
— Мне нравится печь для других людей.
И я слишком давно не пекла для кого-то, кроме критиков. Я как будто забыла, что моя любимая часть выпечки — накормить людей, которых я люблю. У меня не всегда получается выражать свои чувства, поэтому я предпочитаю говорить о них через их желудок.
Неудивительно, что в последнее время ничего не получалось.
— Но сначала Макс, — говорю я, дуя на крошечный кусочек, чтобы приготовить его для него.
Он широко открывает рот, чтобы взять мою вилку, и мурлычет, когда она попадает ему
— Ладно, с такими восторженными отзывами, думаю, мне тоже нужен кусочек, — вмешивается Кай.
Я накалываю для него на вилку.
— Ты не собираешься подуть на это ради меня?
У него дьявольская улыбка, но моя намного озорнее.
— О, я что-нибудь подую для тебя. Все, что тебе нужно сделать, просто это попросить.
— Господи, — смеется он. — Дай мне этот долбаный банановый хлеб.
Я не уверена почему, но я не передаю ему вилку. Вместо этого я подношу ее к его рту и сама кормлю его.
Его глаза остаются прикованными к моим, его губы обхватывают вилку, и во всем этом есть что-то такое странно эротичное.
— Миллер.
Он жует, его глаза расширяются. — О Боже мой, это потрясающе.
— Правда?
Это то, чего мне не хватало. Видеть чистую радость, когда кусочек попадает кому-то на язык.
— Да. Это лучший банановый хлеб, который я когда-либо пробовал. Я даже не знаю, стоит ли называть это хлебом. Это больше похоже на торт, и я хочу съесть его целиком.
— Вау.
— Нет, я серьезно. Дай мне еще кусочек.
Посмеиваясь, я так и делаю, снова кормя его.
Он стонет, и, черт возьми, если мне не приходится сжимать ноги при этом звуке.
— Ты должна попробовать, — настаивает он.
Той же вилкой, что была у него во рту, я откусываю кусочек. Я чувствую, как он следит за мной, как будто у него та же мысль, что и у меня, о том, что мои губы находятся именно там, где только что были его.
И надо же, он прав. Это хорошо. Это действительно хорошо. Я думаю что это даже лучше чем то, как я готовила его раньше.
— Ты прав.
Я откусываю еще кусочек, прежде чем дотянуться до обнаженного живота Макса. — Отличная работа, Баг.
Большая рука Кая обвивает мой затылок, привлекая мое внимание к нему, и я нахожу его взгляд таким мягким. Его большой палец мягко поглаживает пульсирующую точку сбоку на моем горле, прежде чем он нежно сжимает меня. — Хорошая работа, Миллс.
Вау. Странный прилив эмоций подкрадывается ко мне, подавляя мои чувства.
Что, черт возьми, это значит?
Я не могу вспомнить, когда в последний раз мне говорили, что я хорошо справляюсь на кухне, и Кай говорил это так буднично. Так уверенно. Мне хочется испечь еще, чтобы снова услышать это.
И я даже не буду вступать с ним в борьбу. Я действительно проделала хорошую работу.
Глава 20
Кай
Теплый, сладкий запах доносится до меня, как только я выхожу из душа. Это тот самый
Но мне это нравится. Мне нравится наблюдать, как она творит свое волшебство на кухне. Как будто ее укусил пекарский жук, и она не может остановиться. Очевидно, ничто из того, что она готовила до сих пор, не помогает ей с рецептами, которые ей нужны для статьи, но она снова по-настоящему счастлива на кухне, и я не могу не отметить разницу в ее лице с того первого вечера, когда я застала ее там, расстроенную из-за слишком большого количества неудачных десертов.
Обернув полотенце вокруг талии, я заворачиваю за угол и вижу Макса в крошечном фартуке, который сидит на кухонной стойке лицом к Миллер, пока она разговаривает с ним, выкладывая на противень кусочки теста для печенья. Сегодня она снова в своем обычном укороченном комбинезоне. Я понял, что у нее всего четыре или пять комплектов, которые она носит по очереди, но эти, возможно, мои любимые, они подчеркивают ее идеальные бедра.
Макс замечает, что я подслушиваю, отчего его голубые глаза сияют, а улыбка становится шире. Мне следует вернуться в свою комнату и переодеться, но я просто хочу быть рядом с ними.
— Что вы сегодня готовите?
— Печенье с шоколадной крошкой.
Миллер стоит ко мне спиной, продолжая раскладывать по порции.
Обхватив ладонями щеки моего сына, я целую его в макушку, прежде чем наклониться, собираясь сделать то же самое с его няней, пока до меня не доходит, что я сейчас, блядь, не в своем уме.
Какого черта я делаю? Слишком удобно. Чертовски удобно.
К счастью, она ничего из этого не замечает, когда я сжимаю руки в кулаки по швам.
— Ну, технически это печенье M & M.
Она указывает на охлаждающую решетку, где уже готова дюжина печенья. — Ты можешь отнести их парням сегодня на тренировку.
Я покажу их своим товарищам по команде, но они ни за что на свете не станут первыми, кто их попробует. Это одно из преимуществ Миллер, живущей со мной.
Рядом со мной, я имею в виду. Живет рядом со мной. Хотя мне неприятно, что она спит на улице, и я неоднократно давал ей это понять.
Беру печенье с подставки для охлаждения, откусываю кусочек, и, что нисколько не удивительно, оно чертовски вкусное. — Очень хорошо, Миллер.
Улыбка расплывается на ее лице, когда она продолжает работать. Я знаю что это не те высококлассные вещи за которые ее обычно хвалят, поэтому комплимент может показаться бесполезным, но я вижу как она гордится тем, что окружающим нравится то, что она делает.