Право на безумие
Шрифт:
Спокойный, уверенный и злой голос Мамая потихоньку возвращал Анвару способность думать, смотреть и видеть. Он опять взялся за бинокль и, подражая этому закаленному большими и малыми, известными и тайными войнами человеку, постарался найти себя и свое место в этом бою.
Человек с мечом в руке, рядом с ним – то, что называлось «кавказцем Семеном», а над ним – вообще нечто невообразимое. То ли амеба с шипами, то ли карусель с пилами. Они держались, и они держали. Держали этот поток зверья, который с ожесточенным упрямством лез из невиданных глубин на их землю, уничтожая все на своем пути.
Неожиданно у Анвара в голове щелкнуло: «Вот она,
29
Это было очень тяжело. Невообразимо тяжело. Не было той скорости, к которой он уже привык. Мир не замедлялся вокруг, не превращал всех в застывшие статуи и доступные мишени. Все было по-настоящему. Его сила против их силы. Его ловкость, против их упрямства. Его умение и память Старого – против их злобы.
Эта битва совсем не походила на его первую встречу с этими ящерами на острове. Тогда против их недружной команды бились воины, знающие, что такое сражение и что такое достойный противник. Эти были зверьми. Большими, страшными, но животными. Но их было много. Очень много. Леший взмахивал мечом, держа его двумя руками, стараясь экономить и не тратить силы попусту. Хотя сейчас это слово было в корне неправильным. Впустую махнуть, или ударить в этой массе было просто невозможно. Враг шел густой, плотной стеной, абсолютно не заботясь о какой бы то ни было защите. Он нес потери, но не обращал на них никакого внимания. Звери шли, прыгали вперед, пытались отгрызть ноги, дотянуться длинными и острыми когтями до тех, кто мешал им пройти, добраться до определенной им цели. А их было трое. Всего трое.
Первое, что сделал Алексей, вломившись в толпу ящеров, это разбросал в стороны и изрубил тех, кто повис на этом блестящем золотом звере, и теперь они бок о бок сдерживали эту массу зла, ненависти и бездумной жестокости. Тогда он еще держал меч одной рукой и бездумно тратил силы, надеясь победить и одним лихим кавалерийским наскоком выиграть битву. Он даже еще мог удивляться. И удивился, когда увидел, во что превратилась Арлетта. Вместо привычного колобка над ним зависла большая глазастая лепешка, которая выплюнула из своего светящегося тела жадные и хищные отростки разрывая, душа и отбрасывая в стороны тех, кто смог миновать железные клыки и полоску стали. Тогда они еще могли атаковать, прорываясь вглубь вражеского строя, добавляя свои узоры в эту чуждую мозаику. Тогда он еще оглядывался назад и смотрел на дом Оксаны, где замерли в тревожном ожидании его ребята. Тогда он мог еще о чем-то думать. Тогда… Сколько это времени назад? Десять минут? Час? Год?
Силы кончились. Кончились у всех. Они просто отбивались. Зверь держал нижний ярус, Леший – средний, а Аля еще успевала вылавливать тех, кто пытался атаковать сверху. Потом трупы начали распадаться в прах, и эта черная пыль забивалась в нос, рот, глаза. И стало совсем плохо.
Леший чихнул и закрыл глаза. Над ухом свистнуло. Пуля? Долю секунды он ничего не видел, но этого времени вполне хватило одному из ящеров, чтобы нанести удар. Коготь чиркнул по груди, но тварь свалилась с дыркой в черепе. Все-таки пуля. Явно стреляли наверняка и экономно. Четко поставленный снайперский огонь. Он не знал,
Залп. Свободное пространство, возможность вытереть пот и пыль. И вдруг на него обрушивается поток воды. Алексей даже не понял, что это такое. В голову полезло самое плохое. Но, подняв глаза и увидев прохудившееся небо, он улыбнулся.
Железный зверь рванулся в образованную выстрелами просеку, а следом за ним двинулась Аля, которая, оказывается, словно зонтик закрывала его от льющегося освежающего дождя. Он улыбнулся и позволил себе глубоко и с наслаждением вздохнуть.
Вдруг Леший понял, что стоит один, бой отодвинулся назад к яме, а врагов стало меньше. Увидев, к какой цели устремились его союзники, он, еще не позволяя себе ни на что надеяться, рванул следом.
30
– Машка, похоже, наша берет.
– Не сглазь.
Все-таки сглазил. Все это время звери не пытались атаковать на разных направлениях. Они просто и тупо всем скопом лезли на маленький отряд, который набрался наглости преградить им дорогу. И когда казалось, что все заканчивается, из толпы выскочили две стаи и помчались в стороны. Около двух десятков двуногих крокодилов неслись к ним.
– Маша, давно тебе хотел сказать. Давай поженимся.
Она вывернула из земли трубу из ограды палисадника и улыбнулась.
– Обязательно, Ванечка.
31
– Анвар, не пали зря. Бери только тех, кто будет рядом со мной, и держи спину. Справишься?
Тот, неожиданно даже для себя, вытянулся в струнку.
– Так точно.
– Слушай, если живьем жрать начнут, добей. Не хочу такой смерти. Сможешь?
Анвар судорожно сглотнул.
– Сделаю. И ты…, если того…
Мамай хорошо и по-доброму улыбнулся.
– На мой счет не переживай. – И прокричал в гарнитуру. – Обеспечить коридор меченосцу. Довести до цели. Далее по обстоятельствам. – И опять Анвару: – Ну что, братишка, начали.
32
Воронков, после общения с Сулиным, был готов увидеть нечто подобное. Удивился лишь одному: почему у этих тварей нет рогов, а потом удивился, что мог размышлять об этих глупостях.
– Илюха, ты со мной, а вы, штрафники, на помощь к тем двоим. Бегом и не обос…сь по дороге.
Иваныч некультурно ткнул пальцем и замер.
– Да что же он, сволочь, делает?!
Мужчина с автоматом в руках презрительно глянул в спину убегающего маленького человечка, сплюнул и, присев на колено, начал давать короткие экономные очереди в приближающихся зверей, которые, словно почуяв слабину в своем противнике, резко прибавили ходу.
А человечек заскочил в стоящий фургон, захлопнул дверь и завел двигатель.
Тяжелый фургон неожиданно резко набрал скорость и помчался навстречу тем, кто спешил разорвать большого и сильного человека, ставшего им на пути. Машина успела смять первый десяток, а потом у нее лопнуло лобовое стекло и, вильнув в сторону, она снизила скорость и замерла. В кабине была каша и летели красные брызги.
Человек с автоматом закричал и побежал вперед, разбрызгивая вокруг себя свинцовый дождь.