Право на месть (Страх - 2)
Шрифт:
– Это и так ясно. Прибыли на выручку Беркутова.
– Алик Иванович самодовольно усмехнулся.
– Только опоздали они.
– Брат этот... Завтра к тебе, ага... После обеда...
– Хорошо, Виктор Ильич. Посмотрим, что это за брат.
– А как у тебя с этим?... С прокурором этим?... Как?... Нашел?
– Ищем, Виктор Ильич, - понурился генерал от неприятных вопросов. Найдем. Никуда он не денется.
– А-а!
– раздраженно махнул на него рукой Сосновский.
– Одни эти... Обещания эти... Совсем перестал... Еще два дня... Сроку - два дня... А там - на себя, ага... Пеняй на себя... Всякому этому
– А что делать с Людмилой Борисовной, Виктор Ильич?
– решил уйти Варданян от неприятного разговора.
– Какая еще?... Ах, Людмила?... А что с ней?... Чего она?
– Плачет. Просит о встрече с вами.
Олигарх злорадно рассмеялся. Мстительно проговорил:
– Это хорошо... Пусть того... Поплачет, ага... Ей полезно... Некогда, - скажи... По пустякам некогда... Работы, - скажи... Много работы... Ладно, давай... Ступай давай, - Сосновский махнул в сторону двери.
Но Варданян продолжал сидеть. Он понимал, что далее оставлять босса в неведении информации агента из Новосибирска опасно.
– Что у тебя еще?... Что?
– обеспокоился Сосновский.
– Неприятности, Виктор Ильич, - виновато ответил генерал.
– Какие еще?... Что еще?... Ты только и можешь... Совсем разучился, ага... Работать разучился... Рассказывай давай.
Недослушав Враданяна до конца, Сосновский выскочил из-за стола, забегал по кабинету, засучил в воздухе кулаками, закричал:
– Дурак!... Как ты смеешь, дурак, мне такое?!... А кто говорил... Все чисто, - говорил?... Кто?!
– Кто же мог такое предположить, - развел руками генерал.
– Я до сих пор не могу понять - откуда у Иванова оказалась копия кассеты?
– А-а!
– в раздражении затопал ногами олигарх.
– Ты только и можешь... Ничего не можешь!... Уволю к этой... К чертовой этой... Дурак!
– У меня на этот счет есть кое-какие соображения, Виктор Ильич.
– Какие еще?... Рассказывай, ага.
И Варданян поделился с боссом планом, созревшем ночью. План тому явно понравился. Он сел за стол, проворчал:
– Давай того... Действуй, ага... Но если и на этот раз... Пеняй на себя.
И генерал понял, что на этот раз гроза пронеслась мимо. Встал, попрощался и вышел. И лишь вернувшись к себе в кабинет, дал волю обуревашим его чувствам, длинно и грязно выругался. Его даже слегка подташнивало от ненависти к этому черту лысому, карикатуре на человека. Присосался паучина к телу страны и сосет из неё последние соки. "Шлепнул бы его кто", впервые подумал Варданян о смерти босса, как о наилучшим для себя и других варианте. Потрясая увесистыми кулаками, мстительно проговорил:
– Ты, сученок, ещё запомнишь, как дурачить заслуженного генерала. Ты, козел, ещё очень об этом пожалеешь! Это я тебе обещаю.
Глава восьмая: Говоров. Неудачное начало.
Моя Пенелопа каждый раз ждала моего возвращения, будто второго пришествия Христа. При моем появлении лицо её расцветало улыбкой, а плоть трепетала и алкала общения со мной, причем, самого тесного. Уф! Если так дальше пойдет, то через неделю я буду походить на ипохондрика, устало таскающего по земле бренную оболочку. Ни на что другое я уже буду не способен. Факт. Ситуация! Глядя на Майю Павловну, я вспоминал мою несравненную Танюшу, и чувствовал себя большим свинтусом перед обоими. О-хо-хо! За что страдаю? За что терплю моральные муки? Меня мучили великие сомнения - правильно ли я поступил, ринувшись в объятия этой Минервы? Одно утешало, что делаю я все это не для собственного удовольствия, а пользы дела для.
Сегодня вид у Майи Павловны был особенно торжественным, даже таинственным. Она бросилась ко мне на шею, опрокидывая на диван. По прежнему опыту знал, что любое проявление мужской силы её лишь раззадоривало и воодушевляло. Потому решил призвать к её рассудку.
– Майя, имей совесть!
– возмутился я.
– Ты забыла самую простую, я бы даже сказал, банальную истину, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. А ты, не накормив, набрасываешься на меня, как пикадор на несчастного быка. Это не гуманно и по большому счету бесчеловечно.
Она вскочила и дурашливо отрапортовала:
– Праздничный ужин на столе, мой генерал!
– Указала на дверь гостиной.
– У тебя какое-то торжество?
– А как же.
– Она приложила правую руку к виску.
– Разрешите доложить о выполнении вашего задания, мой генерал!
– Ты разговаривала с Сосновским?
– Более того, - я с ним встречалась и даже позволила поцеловать себя в щеку. Брр. При одном воспоминании об этом меня тошнит. Его шеф безопасности будет ждать твоего парня послезавтра в два ноль ноль. Постой, я все записала.
– Она взяла лежавшую на диване дамскую сумочку, раскрыла, достала из неё записную книжку, раскрыла, протянула мне.
– Вот.
"Варданян Алик Иванович. 510 комн., в два часа", - прочел я. С этим хомо-вульгарисом я имел несчастье встречаться пару лет назад. Эти встречи едва не закончились для меня трагически. Факт.
Утром я позвонил Иванову и попросил подготовить Шилову соответствующую легенду.
– Сделаем, - пообещал он.
– Сейчас же свяжусь с томичами. Как вы там? Узнали что-то о Беркутове?
– Пока - нет. Этим занимается Колесов. Местные парни обещали помочь.
– Главное, чтобы с ним было все в порядке. Остальное - мелочи, - и олигарх этот, и вся его камарилья. Все они и мизинца Беркутова не стоят. Если нужна будет помощь, звони, не стесняйся.
После этого попросил Колесова срочно связаться с его знакомыми с Петровки с тем, чтобы обеспечить "племянника" Окуневой надежными документами.
– Когда нужны документы?
– спросил он, беря лист с данными брата Окуневой.
– Уже сегодня. В крайнем случае, завтра утром.
– Когда же они успеют?
– озадачился Колесов.
– Там ведь надо печати изготовить.
– Надо, Сергей Петрович, надо. Иначе мы провалим всю операцию.
– Да, задачка... Хорошо, постараюсь.
Но утром следующего дня меня ждал неприятный сюрприз. Когда, возвращаясь от Окуневой, я уже подходил к зданию Института усовершениствования прокурорских работников, обнаружил метрах в двадцати позади долговязого блондина лет тридцати с лицом злостного неплатильщика алиментов - хмурым и замкнутым, неотступно следовавшего за мной. Этого субъекта я видел на перроне метро, когда садился в вагон. "Филер!" - понял я и откровенно запаниковал. Кто он? Человек Петрова или Варданяна? Впрочем, какая разница. Оба они служат одному хозяину. Да, но каким образом они на меня вышли? Где и когда я обзавелся "хвостом"?