Право на месть (Страх - 2)
Шрифт:
– Дайте, пожалуйста, кусочек хлеба.
Лицо её вмиг подурнело, исказилось злобой.
– Я те щас так дам, что ноги не унесешь, побирушка сраный!
– закричала она.
Я едва не расплакался от обиды и унижения. Что же произошло с людьми? Отчего все они так озверели?!
Проходя по площади, я стал заглядывать в урны. В одной увидел почти целую булочку. Но она была заплевана, завалена окурками. Меня едва не стошнило от отвращения. Но через два часа бесполезных поисков, я вновь вспомнил об этой булочке. Если её помыть, то вполне можно съесть. Я вернулся на
В одном из подземных переходов я увидел калеку нищего. Я невольно остановился. Перед ним лежала картонная коробка, в которой было довольно много мелочи, была даже бумажная купюра в десять рублей.
Что если и мне попробовать? Стыдно? Но в моем положении не до сантиментов. Я должен, обязан восстановить силы и выполнить то, за чем сюда приехал. Иначе... Нет-нет, иначе просто не может быть.
У одного из магазинов я подобрал картонную коробку, спустился в переход, сел на корточки на противоположной его стороне, поставив коробку перед собой. Склонил голову, закрыл глаза и стал ждать, Вскоре услышал звон первых монет. В коробке лежало сорок копеек. Начало положено!
Через час я пересчитал деньги. Было без мало двадцать рублей! В моем положении целове состояние. Боже, как я был рад. Если бы прежде выиграл немыслимую сумму, тоя бы им не радовался так, как этим двадцати рублям.
Я поспешил в буфет, где купил стакан куриного бульона и рогалик. Больше я себе позволить не мог, так как занал, что это может для меня кончится плачевно. Очень даже плачевно.
В правильности этого я убедился тут же. Даже глоток бульона, попав в желудок, вызвал в нем резкие сокращения и сильную боль. Я подождал пока приступ боли пройдет, покрошил рогалик в бульон и принялся медленно есть. Ничего более вкусного я в жизни нее= ел. Но главное - я чувствовал, как ко мне постепенно начинают возвращаться силы. Я вернулся на прежнее место. Ужинал я уже по полной программе. Наевшись досыта и прихватив с собой пару бутербродов с колбасой, я вернулся к себе в комнату.
Утром я чувствовал себя достаточно бодрым, отдохнувшим. Я совсем повеселел. Если так дальше пойдет, то через пару дней я буду в норме.
В знакомом переходе я занял прежнее место. Скоро в моей коробке весело зазвенели монеты. Примерно через час расхлябанной, вальяжной походкой ко мне подошел парень лет двадцати - двадцати пяти. Был он огромен и толст. Долго рассматривал нагловатым взглядом, крутя на указательном пальце правой руки цепочку из желтого металла.
– Новенький?
– спросил он лениво-равнодушно.
Я понял, что его появление здесь не случайно и ничего хорошего мне не сулит. Решил быть предельно вежливым.
– Да, - кивнул я, заискивающе улыбнувшись.
– Только вчера начал.
– А что такой тощий?
– Да вот, такой, - пожал плечами.
– И правильно. Такие больше жалости вызывают. Деньги сейчас будешь платить?
– Какие деньги? За что?
– не понял я.
– Ты что, чукча, с луны свалился?!
– очень он удивился.
– За место, естественно. В этой жизни за все надо платить. Таков закон выживания.
– А сколько?
– Тысячу баксов.
– Долларов?!
– Я поперхнулся воздухом и долго. надсадно кашлял. Я никак не мог даже предположить, что и в этом деле существует рэкет.
– Ты что, чахоточныйЮ?
– с опасениен спросил он.
– Нет-нет, это так, в горло что-то попало. Тысячу долларов! Вы вероятно пошутили, да?
– Нисколько , я даже занизил таксу для такого бойкого места. Тысячу долларов и ни цента меньше. Понял, ты, ханурик?
– Если бы у меня были такие деньги, то зачем бы я здесь стоял?
В равнодушном взгляде рэкетира засквозило удивление.
– Ты чё, дистрофик, прикалываешься?! Профессионал за неделю такую сумму берет.
– Какой профессионал?
– не понял я.
– В каждом деле есть профессионалы. В твоем - тоже. Короче, если ты, клякса, завтра не притартаешь баксы, то я тебе глаз на жопу натяну и голым в Африку пущу. Усек?
– Усек, - обреченно ответил я.
– Вот и ладушки.
– Он протянул руку к моему лицу. Я решил, что ударит и втянул голову в плечи. Но он лишь слегка коснулся рукой у моего уха и в ней появилась стодолларовая купюра.
– Что ж ты, чукча, плел, что у тебя нет баксов, а? Ты ж ими весь обвешан, - укоризненно сказал он и громко рассмеялся, очень довольный своей шуткой и собой.
Медленно вальяжной походкой, будто женщина покачивая мощными бедрами. он удалился. А я продолжил свой бизнес. Он оказался сравнительно удачным и я ел по полной программе, налегая на мясо. Мне нужен был ещё один день для восстановления сил. И он у меня будет.
Утром, прежде чем заступить на свой "почетный" пост, я зашел в камеру хранения и взял из сумки пистолет. С ним будет надежнее. И я направился в знакомый переход.
Через час я увидел старого знакомого. С ним был пожилой нищий с лицом Квазимоды.
– Ну, а я тебе о чем говорил?
– сказал рэкетир, обращаясь к своему спутнику.
– А ты: "Не может быть! Не может быть!".
– Вот козел!
– возмутился нищий и грязно выругался.
– Ну что, принес?
– спросил меня рэкетир.
– Да. Я сейчас.
– Из внутреннего кармана пиджака я достал пистолет и направил его на рэкетира.
– Этого будет достаточно?
Его глаза в буквальном смысле полезли на лоб и выразили сначала удивление, тут же сменившееся животным страхом. Он никак не ожидал подобного развития событий.
– Эй, эй! Ты чё, в натуре!
– ошалело проговорил он, пятясь.
– Вот, падла!
– в сердцах проговорил "Квазимода" и вновь грязно выругался.
Я перевел пистолет на него.
– А тебе особое приглашение требуется?
Тот неожиданно рванул рубаху на груди и истошно завопил:
– Стреляй, сука! Русские умирают, но не сдаются!
– Ну, как знаешь, - сказал я, снимая пистолет с предохранителя и передергивая затвор.
Героизм Квазимоды кончился. Он повернулся и блатной пританцовывающей походкой пошел прочь, сопровождая свой отход громким пением: