Право на выбор
Шрифт:
Атакующий медведь будто со всего маху врезался в стену и взревел от боли и неожиданности. Боевой кристалл описал в воздухе сверкающую дугу и упал на землю, мертвенное сияние разлилось по невидимой преграде, растеклось желтовато-зеленой мутью и угасло, словно о прозрачную стену разбилось огромное яйцо. Райяна ощутила лишь холод, охвативший кисть руки, как будто опустила ее в холодную воду или засунула в мягкий снег.
Из-за широкой медвежье спины показался невзрачный человечек — бегающий взгляд, тревожно подергивающийся нос. Даже в человечьем теле он напоминал грызуна. Наверное, крыса, — предположила
Человечек осторожно приблизился к той черте, у которой топтался теперь растерянный медведь, поводил в воздухе рукой, скривился, будто раскусил стручок перца, что-то сказал тому, у кого был кристалл. Теперь все они угрюмо уставились на Райяну, ощущавшую себя донельзя странно. Это не бой, а какая-то пародия на него. Но, конечно, оставалось лишь радоваться нежданному подарку. Он действительно работает. А время идет… и это отлично.
Но радоваться ей пришлось не слишком долго. Крыс оказался более сообразительным или знающим, чем ей бы хотелось, так что вскоре все, кроме него, уже бросались на преграду так, чтобы не покалечиться, но расходовать силы — силы Райяны. Каждый их удар забирал частицу ее сил.
Они не пожалели и еще одного боевого кристалла — более мощного, чем первый. После этого Райяна по-настоящему ощутила, как браслет пьет ее силы, как они тают, оставляя ее пустой оболочкой, а не воином, каким она всегда была. Это оказалось неожиданно тяжело. Просто стоять и ждать, когда все силы утекут в пустоту, стоять и понимать, что от тебя больше ничего не зависит.
— Надеюсь, это не зря, — прошептала она, вздрагивая от озноба, усиливавшегося с каждой минутой и гоня прочь мысли о том, что будет с ней дальше.
Вряд ли браслет убьет ее, вытянув все до капли. Райяна не боялась смерти, но рассчитывать на такой исход не приходилось. Дурнота подступала, ей становилось все холоднее, и она поняла, что потеряет сознание, преграда станет слишком хрупкой и тогда… Она попадет в руки к врагам — совершенно беспомощная. Вряд ли что-то могло напугать ее сильнее, разве что перерождение в дочь Мрака.
Внутренний холод сковал ее, ноги уже не держали, и волчица медленно сползла на земляной пол, опираясь спиной на стену. Сознание мутилось и когда сил не оставалось уже даже на то, чтобы держать глаза открытыми, она услышала над собой голос, полный злобы и мстительного предвкушения:
— Ты ответишь за то, что посмела стоять у меня на пути…
"Отступник", — подумала Райяна и с трудом приподняла отяжелевшие веки.
Над ней склонился человек в плотном плаще с капюшоном, вместо лица — лишь непроницаемая чернота. Райяна отчаянно взмолилась Тене, чтобы Полина и Верен успели скрыться, и сознание ее угасло.
ГЛАВА 7. Верен. Цена свободы
— Что с ней будет? — в ужасе спросила Полина, когда Райяна бросилась прочь, навстречу преследователям.
— Знаю только, что она не умрет, — ответил Верен. — И вряд ли Леяна и Отступник убьют ее, значит, надежда на освобождение останется. Останется, если мы выберемся.
Полина угрюмо кивнула, вновь обернулась сусликом и заработала лапами рядом с енотом, с отчаянием осознавая, что ей понадобится много, очень много времени, чтобы прорыть здесь нору, в которую она сможет протиснуться, не говоря о Сае. И скорость его рытья тоже оставляет желать лучшего, несмотря на явное усердие.
А как же Верен? — подумала она с внезапным обжигающим ужасом.
Но потом вспомнила, что он ворон, а ворон хоть и крупная птица, но точно пройдет там, где пройдет енот. От лап Сая земля так и летела в разные стороны, Полина то и дело оказывалась осыпана ею с головы до хвоста. Она попыталась отгребать землю в сторону, но лапки были маловаты для таких масштабных работ.
— Эй ты, поаккуратней, — прикрикнул на енота Верен и замер.
Полина мельком глянула на него, вновь сосредоточившись на своих ощущениях, которые подсказывали, что все правильно — выход должен быть где-то здесь… Чутье суслика и правда оказалось волшебным, стоило только сосредоточиться на том, чтобы найти выход… такой выход, где их не ждут враги. Здесь… он здесь… копать-копать-копать… В этом даже было какое-то совершенно незнакомое удовольствие. И лишь по краю сознания зверя скользили ледяным холодом отчаяние и боль — Райяна… Что они сделают с ней?
Верен мучительно искал другой способ. Он же должен быть. Такой, чтобы уйти всем, не бросать Райяну. Но не видел его. Было бы легче пойти с ней, встать плечом к плечу… Это легче, чем знать, что она жертвует собой, возможно обрекая себя на что-то ужасное, а он спасает себя — такой ценой. Но рядом Полина. Райяна права — он не может оставить Полину одну.
И вскрыть выход — Тайра сказала, что он сможет это сделать. Значит, Полина не сможет? Тогда все лишается смысла и попадутся все. Стиснув зубы, он заставил себя не думать об этом больше. Не сейчас. Раз способ уйти всем не найден, продолжать обдумывать это и предаваться угрызениям совести бесполезно. Значит, надо помочь Полине.
Муфра говорила, что у него много ипостасей… Каким же дураком он был. Не желал ничего менять, не желал быть никем иным — только медведем, как отец. И теперь даже не знает, на что способен. Собраться. Собраться и представить… Копать… он должен копать… кто умеет копать? Нет. Это не тот способ. Не разум может ему помочь, а инстинкт.
Представить… как копает, он копает… ему нужно копать… Знакомое ощущение накрыло с головой — тело его будто на миг растворилось в пространстве, а потом снова собралось из мельчайших частиц, сгустилось и возникло. Он не медлил ни секунды, не понял даже, кем стал, ощущая главное — это тело рождено, чтобы копать.
Барсук с угрюмым ворчанием оттеснил в сторону енота, и его лапы с тупыми когтями, самой природой предназначенные для рытья, вгрызлись в податливую, хотя и плотно утрамбованную землю. Енот бестолково тыкался где-то сбоку.
— Отгребай землю, — мысленно рявкнул Верен, и, судя по всему, Сай услышал и понял.
Барсук рыл с таким остервенением, с такой скоростью, что енот и суслик едва за ним успевали. И когда его лапы встретили пустоту, они еще несколько мгновений продолжали копать, перемалывая воздух. Наконец он осознал, что рыть больше нечего, и вывалился из норы.