Правовая структуризация и систематика
Шрифт:
2. Международная, наднациональная (или, следуя менее точному, но также устойчивому наименованию, – межгосударственная) правосистема объединяет в себе данные о профильном взаимодействии лиц, так или иначе выходящем за специальные (юрисдикционные) пределы какого-либо конкретного государства, притом что такое общение является юридико-значимым и для иных субъектов мирового правового порядка.
Здесь надо отметить, что общетеоретические положения о структуре и системе права должны распространяться и на область структуризации, внутреннего упорядоченного строения международного права. Вместе с тем в настоящее время положения теории права «ориентированы» преимущественно на внутригосударственный правосистемный уровень (хотя при этом они и не вполне «пропитаны» данными отраслевых юридических направлений), но недостаточно учитывают специфику структуризации, системного строения международного права (требующего специального, самостоятельного
Причем, к сожалению, отмеченная тенденция не сокращается до сих пор: уменьшения «дистанции» между данными различных научных, практических и учебных направлений юриспруденции не происходит. И это несмотря на то, что указания и на нее саму, и на ее негативный характер действительно встречаются в отечественной юридической литературе достаточно давно.
Так, еще в ходе третьего конвенционного обсуждения проблематики системы права отмечалось, что «дискуссия по общетеоретическим проблемам системы права имеет важное методологическое значение для всех отраслей советской юридической науки, в том числе для науки международного права. В то же время ограничение… рамками главным образом системы советского права, высказанный взгляд на международное право как на отрасль, а не систему права показывает, что общая теория по-прежнему полностью ориентируется на изучение внутригосударственной правовой системы» и не акцентирует должного внимания на рассмотрении интернационального правового порядка. Это не оправданно с позиций уровня регламентационного воздействия и значимости наднациональной правовой системы в «жизни народов» [45] .
Особенно отрицательно при этом юристами-международниками оценивалась до сих пор сохранившая некоторое распространение трактовка наднациональной правовой общности в качестве отрасли внутригосударственного права.
«Специфика современного международного права как общедемократического права всего человечества состоит в том, что оно не может быть ни советским, ни каким-либо другим национальным правом и, следовательно, функционирует как самостоятельная система по отношению к внутреннему праву любого государства. Качественные особенности современного международного публичного права как правовой системы определяются: а) особым предметом правового регулирования – международными отношениями; б) их субъектами – государствами, борющимися за независимость нациями, а также межгосударственными организациями как субъектами вторичного, производного характера; в) собственным методом правового регулирования – соглашением равных субъектов права; г) основными источниками (формами) права – международным договором и международным обычаем; д) особым координационным способом создания международно-правовых норм, основанным на согласовании суверенной воли государств в процессе их борьбы и сотрудничества; е) специфическим механизмом обеспечения международных правовых норм.» [46] .
Далее указывалось, что предопределенная комплексом таких детерминантов система международного права проявляется в реально наличествующей и функционирующей структуре внутренне согласованных основных начал (принципов), юридических отраслей, подотраслей, институтов и норм. Гносеология строения международного права требует специального, «особого подхода и осмысления», и поэтому общетеоретические данные о системе права в этой области должны применяться с учетом того, что она являет собою самостоятельную правовую систему.
При этом специалистами-«международниками» особо отмечалось: «но даже редкое в теории права признание за международным правом статуса правовой системы… сопровождается неожиданным выводом, что к определению его структуры» [47] должно подходить с тех же методологических платформ, что выработаны применительно к учению о строении отечественного права.
Позволим себе добавить, что помимо области содержательного и субъектного действия специфика международного права весьма ярко проявляется и в его основных формально-юридических источниках. Таковые (представленные, как уже говорилось, международным договором и одноименным правовым обычаем) по сути своей базируются на двух «столпах»: 1) соглашении и 2) устоявшемся восприятии
При этом так же, как и в иных юридико-исследовательских областях, в международном праве обычно не акцентируется внимание на обоснованности потребности именно в отраслевой градации позитивной правовой ткани. Но, вместе с тем, указывается на то, что гносеология внутреннего строения наднационального права предполагает в первую очередь исследование данных о «возможностях его отраслей». Последнее должно базироваться на доктринально проработанных основаниях установления бытия отраслей права. Предмет и метод правового регулирования в международной правовой области оному способствуют, ибо они выступают факторной системообразующей основой в отношении всей области наднационального права, а не ее отдельных, относительно обособленных подразделений. Еще менее рационально трактовать содержание интернационального правового воздействия (т. е. международное общение) в качестве монистического основания отраслевой градации международного права, так как это влечет за собой такое выделение отраслей, которое зависит только от интересов и воли самого познающего субъекта.
Несмотря на это, данные предметно-материального показателя позволяют более глубоко познать специфику определенных направленностей международного социального взаимодействия; закономерности его формирования; особенности правовой регламентации в рамках какой-либо отрасли.
«Так, с возникновением и развитием международных организаций, наряду с традиционными межгосударственными отношениями появилась новая разновидность международных отношений в рамках межправительственных организаций. Эти отношения обладают качественной особенностью, в сравнении с межгосударственными отношениями, и являются одним из отраслеообразующих факторов права международных организаций как международно-правовой отрасли. Аналогично решается вопрос о методе (способе) правового регулирования, который также выступает системообразующим фактором для системы (а не отрасли) международного права…
Собственный метод правового регулирования не является обязательным атрибутом каждой отрасли международного права… В то же время нельзя игнорировать специфические приемы правового воздействия в отдельных областях международных отношений в пределах единого метода международно-правового регулирования, которые могут играть определенную конституирующую роль… Предмет и метод правового регулирования сами по себе не являются основными критериями деления международного права на отрасли. Обеспечение комплексности системы международного права, внутренней согласованности ее структурных подразделений на базе диалектических процессов дифференциации и интеграции требует изучения принципов и других критериев ее построения. Поскольку отрасли международного права складывались в процессе длительного исторического развития, для познания механизма взаимодействия структурных компонентов международно-правовой системы, раскрытия генетических, функциональных и структурных связей между ними важное методологическое значение имеет реализация принципа историзма в исследовании общественных отношений.» [49] .
Таким образом, в приведенном высказывании акцентируется внимание на таких критериях систематики областей (отраслей) международного права, как принципы права и исторический тип правовой общности.
Примечательно при этом, что хотя вопрос об отраслевой конструкции системы права и расценивается здесь с позиций субъективизма, его последующая разработка все равно осуществляется именно в данном, а не каком-либо ином методологическом «русле».
В контексте строения надгосударственной правовой системы стоит обратить внимание и на весьма неоднозначно решаемый вопрос о структурно-системном соотношении международного публичного и международного частного права. Кстати, в этой области можно встретить следующие высказывания: «однако вопрос о том, следует ли включать международное право как самостоятельную отрасль права в систему российского права, до сих пор является спорным» [50] .
Если говорить точнее, то представители научной мысли до сих пор спорят о том, составляют ли международное публичное и международное частное право категорию международного права [51] ; является ли международное право самостоятельной правовой системой или отраслью права (эта позиция характерна для понимания международного права именно как публичного), и если последней, то к какой профильной общности данная отрасль принадлежит; выступает международное частное право отраслью права национальных правовых систем, отраслью международного права или же совокупностью правовых норм, распределенных по различным областям национального законодательства и регламентирующих те общественные отношения, в субъектном составе которых присутствует иностранный элемент.