Праймашина
Шрифт:
– А я бы стал!
– Почему? – опешил ментор.
– Потому что перед смертью Стеклодув произнес следующее: «Праймашина. Кобрин строит Праймашину. Она все изменит. Весь мир».
Несколько долгих секунд лорд Датос и ментор Ханс молчали, глядя на Карлоса, затем переглянулись, и Ханс осторожно спросил:
– Это все?
– Да.
– Что это означает?
– Я не знаю, – пожал плечами Карлос. – Ты когда-нибудь слышал такой термин: «Праймашина»?
– Прайм-машин много.
– Я уверен, что Стеклодув произнес
– Нечто, стоившее ему жизни, – пробормотал лорд Грид.
– Верно, отец. Из того, что я услышал о леди Кобрин, можно сделать вывод – она строит нечто грандиозное.
Ханс с сомнением покачал головой:
– Праймашина? Грандиозное?
– Не забывай о Сотрапезнике, – протянул Датос. – Он был гением.
– Праймашина… Что это может быть? Какое-то оружие?
– Прайм-оружием никого не удивишь, – криво усмехнулся лорд. – А сейчас, когда появились Герои, прайм-оружие играет важную, но не стратегическую роль. Должно быть что-то иное.
«Тайна…» – прошептал умирающий Ян.
«Да, – мысленно согласился Карлос. – Тайна. Жаль, что ты не успел ее раскрыть. И жаль, что я тебя убил».
– Целая башня с настоящей прайм-пушкой? – усмехнулся Том Исподлобья, разглядывая главные ворота замка Грид. – Как же они здесь живут?
Чистильщик не приезжал на прошлую аудиенцию – у него нашлись дела в городе, и теперь он с любопытством изучал дом лорда Датоса. С любопытством Героя, привыкшего не входить, а врываться, преодолевая упорное сопротивление защитников, или же проникать, обманывая стражу и прайм-защиту, нанося удары исподтишка.
– Полусонно они живут, – отозвался Максимилиан Раздавитель, что трусил на могучем жеребце вслед за Лашаром. – С соседями не воюют, Чудь стараются убивать подальше от города, крестьяне не бунтуют, вот им и не нужно много пушек.
– Бери их голыми руками, – подал голос Улле Изморозь.
Голос прозвучал глухо, потому что лицо Улле, как это заведено у безликих, скрывала прочная маска. «Остроумные» щеголи болтали, что лица этих Героев пугают их самих, но болтали вполголоса, не рискуя открыто смеяться над безжалостными убийцами.
– Получится ли голыми руками, не знаю, но в случае правильно спланированного штурма эта помойка не продержится и часа, – хмыкнул Том.
– Ты не болтай насчет штурма, – недовольно проворчал Лашар. – Местные привыкли по лесам шастать, у них слух острый.
– Зато мечи тупые.
– Этого мы не знаем.
– Узнаем.
– Я же сказал: потише!
– Ладно, ладно…
Несмотря на высказанное неудовольствие, Лашар был полностью согласен с мнением своих Героев: у любого нормального военного замок Грид мог вызвать лишь снисходительную усмешку. Стены недостаточно высоки, ров недостаточно глубок, одна-единственная башня
«До Адорнии далеко, – одернул себя Маркус. – А в Пуще Датосу угрожают лишь Чудь, да соседи, такие же неотесанные лорды, как он сам».
Покрывшиеся мхом от безделья и давно растерявшие дух победителей.
«Обелиск Перемирия разрушен в прошлом году: война не за горами, придурки! Как вы будете ее встречать? Полусонно? Экономно?»
И снова, в какой уже раз, Лашар убедился в правоте величественного замысла леди Кобрин – единственной из владетелей, кто по-настоящему думает о будущем доктов.
«Вы называете мою леди дерзкой и своенравной? Пусть так. Зато она смотрит далеко вперед!»
Направляясь в замок, Лашар еще не знал, как поступит с лордом Датосом: попытается договориться или воспользуется вторым, куда более жестким вариантом? Леди Агата хотела взять под контроль Гридию, главное владение Идмарской Пущи, лорд которого пользовался огромным авторитетом среди лесовиков, но способ оставила на усмотрение Маркуса.
«Ты будешь на месте, все увидишь и сам примешь решение. Я верю в твое благоразумие».
А благоразумие стало отступать под натиском отвращения к замшелому старику и его пьянице сыну. Под натиском презрения, которое Маркус испытывал к лесовикам.
«Вы прячетесь от адорнийцев за нашими спинами, надеетесь, что в случае войны мы вновь умоемся кровью ради всех доктов. Вы – трусы!»
– Сколько у старика Героев? – вальяжно поинтересовался Исподлобья.
– Четверо, – буркнул Раздавитель.
– Значит, все в сборе.
Лашар стряхнул с себя задумчивость и огляделся.
Большой двор замка был практически пуст: пара стражников у ворот, пара крестьян, разгружающих у кухни подводу с дичью, да четверо Героев, болтающихся у крыльца Академии.
– Неужели Датос нас боится? – осклабился чистильщик.
– Если бы их здесь не было, ты сказал бы, что Датос идиот, – заметил Максимилиан.
– Я и так скажу, что он идиот, – пожал плечами Исподлобья. – Зачем показывать всех? Двое на виду вполне достаточно, остальным следовало спрятаться за зданиями и ударить нам в спину.
– Кто будет валить толстую свинью? – осведомился Изморозь, едва заметно кивая на местного воеводу.
– Кто первым доберется, – хихикнул Том. – А поскольку я самый быстрый…
– Решение еще не принято, – осадил чистильщика воевода Максимилиан.
И это замечание окончательно решило судьбу старого лорда Датоса: Лашар не упустил возможность унизить Раздавителя.
– Решение принято, – твердо произнес Маркус. – Начинайте через полчаса.
Максимилиан открыл было рот, желая ответить, но не успел: Том ловко соскочил с жеребца и дружелюбно подмигнул гридийским Героям.