Праймашина
Шрифт:
Но по-настоящему качество моста Ильвеса люди оценили много позже.
Во время Катаклизма Ильва разбушевалась грандиозным наводнением, которое полностью разрушило все, что было воздвигнуто на ее берегах. Мосты, дома, порты – от них не осталось даже следа. Частично канули на дно, частично, превращенные в груду мусора, были унесены в океан, и только мост Ильвеса устоял. Не полностью, конечно, но устоял. Потеряв абсолютно все пролеты, он умудрился сохранить мощные каменные опоры, и вернувшиеся к Ильве люди положили на них деревянные переходы. Мост Ильвеса возродился и надолго стал единственной пуповиной,
Первоначально поселение населяли стражники – и докты, и адорнийцы зорко следили за тем, чтобы чужаки не пересекали границу, но постепенно, по мере того как пережившие Катаклизм люди возвращались к нормальной жизни, к стражникам стали присоединяться купцы. На юг везли простейшую бытовую утварь, которую чванливые адорнийцы делать не любили, веревки, мед, меха и металлы. В обмен из Адорнии шли цветастые ткани, самоцветы, несложные магические артефакты и прайм. Торговля шла ни шатко ни валко – власти едва появившихся государств не доверяли друг другу, а во время Войны за Туманную Рощу мост и вовсе был сожжен, однако разросшийся к тому времени Фихтер уже обрел славу крупного центра, и хитроумный Фридрих Кобрин решил поддержать купцов. Сразу после победы лорд Кобрин убедил Ферраута предоставить Фихтеру статус вольного города, доказав, что честная торговля, исправно приносящая казне крупный доход, гораздо лучше контрабандных сделок, которые обязательно расцветут при наглухо закрытых границах. Император, к большому удивлению придворных, согласился, и Фихтер расцвел.
Воодушевленные купцы за четыре месяца отстроили сожженный мост – теперь из камня – и превратили остров Ильвес в крупнейшую под луной ярмарочную площадь. При этом на левом берегу селились докты, и выстроенные здесь дома до боли напомнили Карлосу любимый Гридвальд. Каменные стены, черепичные крыши, ратуша, крепостные стены – с холма открывался превосходный вид на доктскую часть вольного города, а хорошая погода превращала открывавшийся вид в подробную картину, на которой была четко вырисована каждая деталь. Правый, адорнийский берег, едва виднелся, Карлос приметил лишь странные крыши высоких, словно парящих над землей башен и пообещал себе обязательно прогуляться через Ильву и поглазеть на странные постройки южан.
– Ночевать-то в городе будем? – с улыбкой поинтересовался Ураган, и юноша понял, что пора возвращаться к делам.
– Акакий!
– К вашим услугам, лорд Карлос.
– Я видел в твоей бричке мешок с чем-то мягким.
– Вы на нем спали, лорд Карлос, – услужливо напомнил ученый.
– Не важно. Что в нем?
– Одежда всякая.
– Я так и думал. – Юноша потер подбородок.
– Одежда? – удивилась Егоза. – Зачем ученому мешок одежды?
– Бричка у меня вместительная, лошадка крепкая, много чего можно увезти, – рассудительно объяснил Бенефит. – А одежда приличная, завсегда пригодиться может. Вот, допустим, не захочет человек у меня патент приобресть на устройство хитроумное, так я к нему с другого боку захожу…
– Ты еще и старьевщик?
– Иногда.
– Покажи, – велел юноша.
– Э-э… – Было видно, что Акакию очень хочется завести разговор о деньгах, но в итоге осторожность победила, и ученый вздохнул: – Конечно, лорд Карлос, как вам угодно. – Он спрыгнул с
– Я понял, понял, – отмахнулся спешившийся Карлос. – В рухляди мы сами разберемся, а ты… Ты иди, прогуляйся до ветру, к примеру, нам поговорить надо.
Бесцеремонные слова и холодный тон сделали свое дело: Бенефит вздохнул и послушно направился к кустам.
А гридийцы столпились у брички.
– Неразумно ехать в Фихтер вместе, – спокойно произнес юноша, разглядывая Героев.
– Это еще почему? – нахмурилась Егоза.
– Потому что меня ищут. Несмотря на то что Фихтер город вольный, он расположен в Кобрии, и слово леди Агаты звучит здесь весомо.
– Мы наверняка опередили гонцов.
– Возможно все, – покачал головой юноша. – И в любом случае следует принять меры предосторожности.
– Я согласен, – кивнул воевода.
– Ну, хорошо, давайте примем меры, – согласилась Шахмана, которой не терпелось приступить к активной деятельности. – Какие?
– Сначала обсудим план действий.
– Прайм! Раз у нас нет прайм-индуктора, нужно добыть как можно больше прайма и с его помощью оживить Арчибальда и Самострела.
– Это займет слишком много времени, – заметил Карлос. – И вы прекрасно знаете, что без индуктора мы запросто можем получить не Самострела с Ржавым Усом, а странных уродов с лишней парой ног.
У него были мысли насчет действий в Фихтере, однако юноша намеренно устроил совещание, желая, чтобы Герои почувствовали себя полноправными членами команды. Пусть выскажутся, пусть примут участие, так им будет проще согласиться с приказами, замаскированными под «принятое сообща решение».
– Здесь полно контрабандистов, у них наверняка есть прайм.
– Извини, Егоза, но контрабандисты любят деньги, – прогудел Ураган.
– Мы прихватили немного из схрона и в хуторе нашли…
– Не хватит.
– У меня есть восемь сталегорских алмазов, – улыбнулся Карлос. – Они лежали в том же тайнике, что и каталисты.
Сколько именно стоят камни, никто из гридийцев не знал, однако сталегорские алмазы давно превратились в синоним кучи денег, что позволяло юноше чувствовать себя достаточно уверенно. Тем не менее молодой лорд сомневался, что станет тратить деньги на прайм.
– Алмазы – это хорошо, но их еще нужно продать, – продолжил Генрих.
– Этим займется Егоза, – произнес Карлос.
– Я?!
– Ты въедешь в Фихтер одна и найдешь нужных людей.
– Я?!
– Ты не сможешь долго скрывать свою суть. – Юноша кивнул на ушки и роскошный рыжий хвост Героини. – Рано или поздно тебя раскроют, и у нас возникнут проблемы. Поэтому ты въедешь открыто, как посланница северного лорда.
– А вы?
– Мы с Ураганом переоденемся обычными людьми…
– Нет, – отрезал Генрих.
– Да. – Совещание закончилось, теперь Карлос отдавал приказы. Жестким, не терпящим возражений тоном: – Мы с тобой будем играть роль обычных людей. И попробуем разузнать, что случилось с Безвариатом Сотрапезником.