Праймашина
Шрифт:
– Я обучался в Академии Лордов.
– И все?
– А что там еще делать?
Вообще-то дел для молодолго повесы в столице полно, но отец велел возвращаться в Пущу, и Карлос подчинился.
– Так я и думал… А в Фихтере?
– До сих пор ни разу.
– В Кобурге?
– Никогда.
– В Адорнии? Хотя, мог бы и не спрашивать…
– Я не бывал в Адорнии.
– Простой провинциальный мальчик… Почему леди Кобрин хочет вас убить, Карлос Грид?
Неожиданно брошенный вопрос слегка смутил юношу, но ответил он довольно быстро:
– Она
– И что? – равнодушно поинтересовался Петерсен.
Настолько равнодушно, что Карлос едва не выругался.
– Теперь леди Кобрин хочет добраться до меня.
Казалось бы: что тут непонятного, однако у прокурора объяснения юноши вызвали скепсис.
– Ваши объяснения смехотворны, Карлос Грид, – вы уже вне закона. Вас вздернут в любом городе, и кобрийцам нет никакой необходимости гоняться за вами, но они это делают… Почему?
Резкие вопросы в конце тягучих, расслабленных фраз сбивали с толку, но юноша держался.
– Хотят довести дело до конца?
– Никто не любит работать больше, чем это необходимо. – Петерсен неожиданно поднялся и медленно прошелся вдоль стола. – Меня назначили имперским прокурором Фихтера месяц назад, и поверьте, Карлос Грид, я сюда не рвался. Мне было хорошо в столице, очень хорошо. Меня там все ненавидят, кроме императора, разумеется, да продлится его правление вечно, и меня все боятся. Я честный… Вам знакомо это слово: «честный»? Нянька о нем рассказывала? Я заставляю людей соблюдать законы, и за это меня ненавидят воры и ценит император. Именно он послал меня в Фихтер. Прежний прокурор потерял доверие, точнее, его величеству не понравился ход расследования убийства Безвариата Сотрапезника, и он прислал меня. Я хороший прокурор, Карлос Грид.
– Надеюсь.
– Но я не обладаю здесь всей полнотой власти. Его величество даровал Фихтеру вольности, а потому я вынужден действовать с оглядкой на местные власти. Но и они, в свою очередь, не могут игнорировать представителя короны… Вы меня понимаете, Карлос Грид?
– Нет.
Петерсен неожиданно склонился к юноше, так что его длинный нос едва не уперся в глаз Карлоса, и отчеканил:
– В настоящий момент между вами и петлей стою только я.
– Что мешает вам отойти в сторону?
Общение с Маридой прибавило Карлосу сил, и он достойно выдерживал давление Петерсена.
– Я – хороший прокурор, – повторил Ричард Бейл. – И я не могу понять, что может связывать вас, провинциального олуха, с Безвариатом Сотрапезником… Вы когда-нибудь встречались?
– Нет.
– Вели общие дела?
– Нет.
– Ваш отец?
– Нет.
– А у меня полно свидетельских показаний, из которых следует, что вы оплатили убийство Безвариата, а затем лично устранили исполнителя – Яна Стеклодува.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего юноша облизнул губы и негромко, но твердо произнес:
– Если вы поверите свидетелям, то здорово облегчите себе жизнь, господин имперский прокурор.
Петерсен улыбнулся:
– Не
– Все остальное я уже потерял.
– Не все. – Ричард Бейл вернулся в кресло, покопался в ящике стола, вытащил замшевый мешочек и аккуратно высыпал из него каталисты. – Ваши?
Глиняная свистулька, туз пик, золотой знак и дешевая заколка. Мелочи… Такие важные и такие бесполезные сейчас мелочи.
– Каталисты моих Героев.
– Которые отправились с вами в Фихтер, – провозгласил прокурор. – Этот факт косвенно свидетельствует о том, что вы не отцеубийца, Карлос Грид.
– Так и есть.
– Допустим. – Петерсен повертел в руке глиняную свистульку Арчибальда. – Безвариат Сотрапезник был гением, одним из величайших умов Доктской империи, его изобретения помогли нам победить в Войне за Туманную Рощу, и его высоко ценили при дворе. Но Безвариат был эксцентричен, несколько лет назад он неожиданно покинул столицу и переехал в Фихтер. Сказал, что здесь ему лучше думается.
– Почему его отпустили?
– Император не может бегать за изобретателями, в голове которых больше тараканов, чем на крестьянской кухне. Он распорядился приглядывать за Безвариатом, но, насколько я понимаю, ответственные за это люди были подкуплены. В настоящий момент они или умерли, или исчезли, и мы ничего не знаем о том, чем занимался Сотрапезник последние годы. Согласитесь – весьма подозрительно.
– Согласен, – пробормотал юноша, понимая, что прокурора его ответ не интересует.
– Потом Безвариата убивают, а при расследовании всплываете вы, Карлос Грид, мальчик из Идмарской Пущи, якобы заказавший убийство гения… Я думаю, вас подставили.
– Вы – хороший прокурор.
– А вы должны мне доверять, Карлос Грид, потому что лишь в этом случае я смогу вам помочь… Зачем вы приехали в Фихтер?
– Я собирался в Кобург, а в Фихтер заехал, чтобы узнать, что случилось с Безвариатом.
– Чтобы узнать! Смешно. – Прокурора и в самом деле позабавила самонадеянность юноши. – Лучшие следователи империи не понимают, а он «заехал, чтобы узнать». Между делом. По дороге в Кобург.
– Может, лучшие следователи не там ищут?
– Может, – неожиданно легко согласился Петерсен. – Но мы стараемся, Карлос Грид, мы не сидим сложа руки. Во всяком случае – я не сижу. – И посмотрел на пергаментный лист. – Тут написано, что вы лично убили Яна Стеклодува.
– Теперь я понимаю, что это было ошибкой.
– Ошибкой? – поднял брови прокурор.
Этим движением он ясно дал понять, что требует ответа, и Карлосу пришлось объяснять:
– Рыцарь Лашар прибыл в Гридвальд с официальными документами от ваших «лучших следователей», в них Ян Стеклодув обвинялся в убийстве Сотрапезника, и мой отец не имел права мешать Лашару. Я случайно принял участие в облаве и, так уж получилось, убил Яна. Мне жаль. На следующий день Лашар испросил аудиенцию… – Карлос сглотнул. – Явился в замок с Героями и… И убил отца.