Пре(восход)ство

Панов Вадим

Ненастоящим…

Бескрайним настолько, насколько может быть лишь Бесконечность…

Чёрным такой глубины, что в нём растворяется само понятие невозможного…

И россыпь звёзд – от пронзительно ярких, до едва заметных; от больших, напоминающих облака скоплений, до одиноких красавиц, сразу бросающихся в глаза.

И во всей этой красоте – ни одного бита информации, ни одного нуля, ни одной единицы. Только то, что естественно. Настоящее и настолько красивое, что кажется ненастоящим.

Шанти лежала под ночным алтайским небом и улыбалась, ощущая себя в нём, блаженно парящей среди комет и созвездий, наслаждаясь лунным светом и благоуханием трав, которое неведомым

образом стало частью неба. Шанти лежала и не верила, что она в реальности. И понимала, что в это не нужно верить – это нужно ощущать всем собой, ощущать невероятную красоту, возможную только в реальности, впитывать её и чувствовать себя частью этой красоты. Частью мира.

Чувствовать себя человеком.

А не ливером.

И совершенно не чувствовать времени.

И потому, возможно, действительно находиться за пределами реальности, но не в современном, цифровом понимании. А мистическим образом вырваться из подлинной реальности, когда сочетание внутреннего покоя и величественного окружения, порождает ощущение пребывания за пределами обыденности, со всеми её проблемами и заботами.

Видеть всё вокруг, не открывая глаз.

Чувствовать мир, оставаясь в полной неподвижности.

Быть частью великого.

И настоящего.

Быть в настоящем и за его пределами.

Одновременно.

Шанти открыла глаза и улыбнулась. Приближался рассвет и звёзды неспешно кутались в него, позёвывая, забирались под одеяло дня, в ожидании следующей ночи – глубокой чёрной, истинно алтайской, настоящей. Шанти не знала, спала она или нет, а если спала, то сколько; а если нет, то почему чувствует себя настолько хорошо и свежо? Шанти выпрыгнула из истинной нереальности, которая возможна исключительно в реальности, но мысленно всё ещё пребывала в ней, переживая счастливую мягкость полёта под алтайскими звёздами на ароматных облаках благоухания трав.

– Невероятно…

Девушка спустилась с крыши вездехода, которую выбрала местом сегодняшнего ночлега, умылась в ручье, набрала воды, поставила вариться кофе и только после этого надела AV-очки. И сразу же увидела Марлоу – нейросеть сидела в пассажирском кресле, положив длинные ноги на приборную панель, и с улыбкой разглядывала Шанти.

– Привет.

– Привет.

– Долго сегодня спала.

– Ещё даже не рассвело.

– Ты уснула сразу после операции, – мягко напомнила Марлоу. – Просто выключилась.

– Пришлось потратить много сил.

– И нервов.

– И нервов.

Кофеварка издала мелодичный перезвон, Шанти забрала кружку, вышла из вездехода и сделала глоток, с наслаждением щурясь на горы.

– Как же здесь красиво.

– И спокойно.

– И спокойно.

– Спасибо, что посоветовала отправиться в путешествие.

– Я рада, что тебе понравилось.

– Здесь не может не нравиться, – с мягкой грустью ответила Шанти. – Здесь слишком хорошо.

И сделала следующий глоток кофе, думая о том, что с одной стороны жесточайшие протоколы Экологического Ренессанса позволили очистить планету от большей части мусора и вернуть территории к естественному облику; с другой, подавляющее большинство жителей Земли увидит красоту родной планеты лишь в Метавселенной. Но разве можно сравнить ощущения, полученные в Сети, с восхитительной реальностью настоящей природы?

Ещё один глоток и лёгкое прикосновение к борту вездехода, который придётся сдать через два дня – путешествие заканчивалось.

– Надеюсь, не последнее путешествие, – прошептала девушка. – Земля слишком прекрасна, чтобы смотреть на неё через AV-очки…

Шанти выросла в агломерации Швабург, тоже в горах, но рукотворных, из бетона, стали и стекла. Выросла в одном из жилых секторов – группы небоскрёбов для нескольких сотен тысяч ливеров, и должна была стать ливером, но очевидный талант помог девушке вырваться из уготовленной обыденности, окончить настоящую, а не онлайн, школу, получить серьёзное образование и стать контролёром Четвёртого департамента – ведущим специалистом сектора, отвечающим за работу Сети. Возможно, её ожидала блестящая карьера, возможно, к концу жизни девушка должна была стать ведущим контролёром агломерации, но именно через сектор Шанти знаменитый террорист Кандинский атаковал Швабург, вписав ещё одну кровавую страницу в книгу своих злодеяний. А чудом выжившая Шанти рассталась с государственной службой и ушла на вольные хлеба. «Вольные хлеба» сначала были абсолютно законные, потом «немного незаконные», теперь же Шанти оказалась абсолютно вне закона, и выжить ей помогали только талант и накопленные ресурсы. Причём выжить – в буквальном смысле слова, и родители лорда Гамильтона были не единственными, кто желал девушке смерти, они просто стояли ближе всех и поспешили с местью, забыв, что в холодном виде это блюдо вкуснее. И безопаснее.

– Всё прошло так, как ты хотела? – ровным голосом поинтересовалась Марлоу.

– Я не хотела, – в тон ей ответила Шанти. – Так было нужно.

– Или мы их, или они нас.

– Да, Марлоу, именно так.

Это могло случиться только в «Ватне» – уникальном пространстве с уникальной физикой, которую можно было подправить извне, изменив пару алгоритмов. Доступ к структурным кодам любой Метавселенной закрыт на тысячу замков, ведь они – основа основ, но для федеральных ключей замков не существует: Шанти вошла в святая святых «Ватна», внесла необходимые изменения, и в нужный момент времени в подводной Метавселенной возник необъяснимый, «абсолютно случайный» сбой, который начисто стёр силовые поля, хранящие «Инферно» от океана.

– Хочешь посмотреть запись того, что было? – спросила Марлоу.

– Да, – поколебавшись, ответила Шанти. – Покажи.

И вздрогнула, увидев, как поток воды хлынул в пещеру. Мгновенно. Без предупреждения. Аварийная сигнализация не сработала, но толку в ней не было – счёт шёл на мгновения. А может, толк в ней был огромный – ведь счёт шёл на мгновения. Как бы там ни было, вода хлынула и через секунду достигла шато. За пещерой наблюдало не менее десятка видеокамер, времени для работы у Марлоу было много – вся ночь, пока девушка спала – поэтому Шанти смотрела не набор разрозненных записей, а смонтированный ролик.

О том, как поток воды сметает «Инферно», в котором вели напряжённый разговор три «оболочки» и нейросеть. О том, как цифровые стены валятся под давлением цифровой воды, как лопаются стёкла и разлетается крыша. О том, что происходит с находившимися внутри «оболочками». Ролик производил сильное впечатление, однако запечатлённые в нём события развивались в Метавселенной, а значит, никто из находящихся в «Инферно» не должен был погибнуть. Даже несмотря на то, что разработчики «Ватна» сознательно замедлили экстренный выход из виртуальности – чтобы пользователь успел получить сопровождающие смерть ощущения – Шанти, Анакин и Дикла должны были оказаться в реальности живыми и невредимыми. Однако получилось только у Шанти, которая выскользнула из Метавселенной за секунду до того, как в шато ворвалась вода. Дикла и Анакин замешкались – благодаря изменённому алгоритму, а их «паутины» начали в полной мере реагировать на внешнее воздействие – благодаря проникшему в них боту, что и привело к остановке сердец.

Конец ознакомительного фрагмента.