Предания о неземных пришельцах (Сборник)
Шрифт:
— Марк Вер там, в углу.
Я узнал его. Лицо со шрамами вытянулось, застыло, как будто он спит. Но он не дышал.
— Они же мертвы!
Нет, только закоченели, как на холоде. В пути к той звезде наши врачи обследуют их и вылечат от скрытых болезней. Когда путешествие закончится, они будут совершенно здоровы.
Мне не верилось. Проверить?
— Ты можешь кого-нибудь разбудить? Я хочу посмотреть…
— Мог бы. Но тогда надо будет стереть из его памяти воспоминания об этом моменте. А это хлопотное дело. Уж поверь мне — эти люди живы.
Странно, но я поверил. Сыграло роль то,
— Господин, ты говорил о вашей морали… Скажи мне тогда: что бы ты сделал на моем месте?
Дургал резко обернулся и пристально посмотрел на меня. Прошло несколько мгновений, прежде чем он ответил:
Сабин Юлий, ты опередил свое время. Ты заслуживаешь… Знаешь, меня привлекает трудное, а не удобное. Поэтому я летаю с нашими, а не наслаждаюсь покоем дома. Это трудно — быть у чужой звезды. Вы должны будете выучиться новому и забыть старое. Другие деревья, другая трава, другие звери, другое небо, ты представь себе! Я бы спросил себя, не закоснею ли я в Талтезе. Там, в новом мире, мои знания потребуются. Укрываясь в Северной Испании, я их растеряю. Мой ответ, Сабин Юлий, — я бы полетел!
— Поехали!
— А как же иначе?! Конечно, поехали.
— С Кассией!
— Это можно. Если она согласна, может полететь с тобой. Я спрошу ее. Это довольно сложно, поскольку все надо сохранить в тайне. Но потом она обо всем забудет. Собственно… собственно, мы должны были бы и из твоей памяти убрать эти воспоминания. В твоих же интересах. Но это было бы аморально, поскольку в одной из ситуаций ты оказался умнее нас.-
Умнее? Это случайность. Он переоценил меня. И все же… Безумная мысль мелькнула в голове. Я поднял глаза.
— Господин, ты говорил, что в пути вы собираетесь лечить больных. В таком случае я, как врач, мог бы поучиться у вас.
Снова Дургал был заметно озадачен.
— Я переговорю с моими братьями. Такой вопрос я один не могу решить. Но в любом случае ты мог бы помогать нам.
Меня разбудил шум голосов — крики, возгласы, визги, всхлипы. Я лежал в маленькой армейской палатке, одетый как обычно и, по-видимому, целый и невредимый. Только спина болела — отлежал на сбившейся в складки тоге. Около меня разметалась во сне Кассия и бормотала что-то неразборчивое. Кажется, она тоже просыпалась. Полог палатки был прикрыт, но не застегнут, как обычно. Там, где полог касался земли, лежала кучка узлов и ящичков. Я где-то видел их. Где? Все было мне чем-то странно знакомо, как воспоминание о только что прерванном сне — сиюминутное и неуловимое.
Я сел, машинально подвигав руками и ногами, попытался вспомнить, где мы. Какая-то вялость ощущалась во всем теле. Уж не болен ли я? Но нигде не болело, слабости я тоже не испытывал. Пожалуй, небольшая усталость. Как я сюда попал? Я был?.. Воспоминание молнией пронзило меня. Мы на месте! А это одна из тех ста пятидесяти армейских палаток, которые куплены по моему совету.
Мы на месте! Дургал исчез и забыт. Нет, не забыт. Никогда не будет забыт. Но канул в вечность.
Когда я последний раз разговаривал с ним? Когда У иллюминатора он показал мне яркую
Сквозь сухой брезент палатки пробивались лучи солнца. Было тепло. Шум снаружи усилился. Я подобрался к пологу палатки и откинул его.
Я догадывался, что ждет меня, но у меня перехватило дыхание.
Нигде и следов знакомых гор Испании.
Наша палатка, одна из многих, стояла на зеленом склоне. Глазам открылись лесистые холмы, спускающиеся к безбрежному серебристому морю. То здесь, то там на морском горизонте вырисовывались темные полоски. Острова?
Странно, чувство страха было приглушенным. Может быть, Дургал добавил что-то в мое вино, поэтому я теперь почти спокоен? А может, все дело в том, что я знаю, где мы находимся? Или успокаивающе действует присутствие Кассии? Я чувствовал себя в безопасности…
Огляделся по сторонам. Луг обступали деревья своеобразного вида, напоминающие на первый взгляд пихты и ели. Вдали отливали серо-голубым цветом голые, испещренные множеством трещин скалы, бросалась в глаза гора — почти белая и очень высокая. Ошеломленный, я закрыл глаза, снова открыл. Это и есть обещанный мир.
Непроизвольно я поднял глаза к небу. Горячее, непривычно красно-золотое солнце стояло в зените. На дымчато-голубом небосводе — крохотные белые облака.
Крики вернули меня к действительности. Между палаток бесцельно сновали люди. Я видел растерянные лица, узнавал то того, то другого. Ну, конечно, все шло по плану Дургала.
Я выбрался из палатки, встал. Чувствовалась слабость в коленях, как после долгого сна.
Я улавливал десятки чужих запахов. Рядом с моим приютом рос огромный, величиной с римскую колесницу, куст, усеянный бесчисленным множеством темно-синих цветов. Из огромных чашечек струился нежный, приятный запах. Листья были такие же зеленые, как у испанской сирени, но больше, пышнее. Ветви покрывала растрескавшаяся коричневатая кора. Я знал этот кустарник. Откуда? На Земле таких не было. Цисталла, да, он называется цисталла. Яузнал его. Мне описал его Дургал. Та же форма цветков. Ничего подобного на Земле не растет.
— Руф, дружище, ты?
В голосе не было привычных командных ноток, но я все же узнал его: Марк Вер. Он выкарабкался из соседней палатки и испуганно смотрел на меня. Трибун был в парадных доспехах, на голове — шлем с султаном. Но на смущенном лице — страх и удивление.
— Руф, что со мной случилось? Что вообще произошло?
Во мне проснулся службист. Для начала я доложил, что случилось в Талтезе после его кончины. О роли Дургала я умолчал.
— Итак, это царство теней.
Я не возражал.
— Мне оно представлялось печальней и мрачней, — пробормотал он. — А что же дальше? Где судьи Минос и Радамант?
— Этого я не знаю, трибун.
Крики в палаточном лагере усилились. Мужчины, женщины и дети сновали вокруг суетливо и бестолково. Несмотря на все мои усилия, я не мог ничего придумать, что позволяло бы мне использовать то, что я знаю.
— Ну что же, посмотрим, — сказал Вер.
И тут мне пришла в голову одна идея.