Преданные сражения

Фрисснер Иоханес

Командованию группы армий были подчинены две армейские группы. На южном крыле (от Черного моря до района восточнее Ясс) оборонялась армейская группа под командованием генерал-полковника Думитреску. Она включала 3-ю румынскую и 6-ю немецкую армии и насчитывала 12 немецких пехотных дивизий, немецкую танковую дивизию, 4 румынские пехотные дивизии и румынскую кавалерийскую дивизию.

На северном крыле между Прутом (восточнее Ясс) и Карпатами у Черновиц, фронтом на север, действовала армейская группа немецкого генерала Вёлера (он являлся одновременно и командующим 8-й немецкой армией). Ему были подчинены 8-я немецкая и 4-я румынская армии, имевшие в своем составе 7 немецких пехотных дивизий (часть их была горнострелковыми), немецкую мотопехотную дивизию, 13 румынских пехотных дивизий, 4 румынские горнострелковые бригады и румынскую танковую дивизию «Великая Румыния».

Итак, на фронте группы армий оборонялись 21 немецкая и 23 румынские дивизии (горнострелковые

бригады). Невеселое соотношение, учитывая ненадежность румынских дивизий.

Характерным для группировки сил было смешение немецких и румынских соединений внутри армий и армейских групп, что было сделано по соображениям безопасности. И те и другие подчинялись единому командованию, но лишь в оперативно-тактических вопросах. Во всех других случаях румынские соединения получали приказы либо от своего Генерального штаба, либо от румынского Военного министерства в Бухаресте, либо, наконец, непосредственно от Антонеску.

* * *

Продолжавшийся перевод на другие фронты танковых и моторизованных дивизий, которые в сложившейся обстановке могли быть нашей главной опорой в тылу, способствовал росту беспокойства у румын и вызывал озабоченность у нас. Гудериан в своих «Воспоминаниях солдата» пишет:

«От своего предшественника я принял не только дезорганизованный штаб, но и совершенно разваливающийся фронт. Резервов ОКХ не имело. Единственные имевшиеся в нашем распоряжении силы находились в Румынии, в тылу группы армий „Южная Украина“ Уже одного взгляда на карту железных дорог было достаточно, чтобы понять, что переброска этих резервов займет много времени. Небольшие силы, которые можно было взять из Армии резерва, уже направлялись в группу армий „Центр“, которая понесла больше всего потерь… Договорившись с командующим группой армий "Южная Украина” [68] , где начальником штаба был генерал Венк, ставший мои первым помощником по оперативным вопросам и знавший обстановку в Румынии, я предложил Гитлеру вывести из Румынии все дивизии, которые можно снять с фронта, и использовать их для восстановления связи между группами армий "Центр” и "Север”. Незамедлительно началась переброска этих сил» [69] .

68

В тот момент эту должность занимал мой предшественник, генерал-полковник Шёрнер. – Прим. автора.

69

вис1епап H. Erinnerungen ernes Soldaten. Hamburg, 1952. S. 320.

Описанное выше решение должно было повлечь за собой роковые последствия для группы армий «Южная Украина», предотвратить которые мог только своевременный отвод фронта. К сожалению, этого не произошло.

Когда я получал указания от Гитлера в его Ставке, об эвакуации сил мне не было сказано ни единого слова. Очень трудно понять, почему Шернер и его начальник штаба, которые покинули румынский сектор театра военных действий накануне моего прибытия, дали свое согласие на эту исключительно опасную меру, не потребовав логически вытекающего из нее отвода назад линии фронта. Точно так же непостижимо, почему Антонеску при посещении Ставки Гитлера 5 и 6 августа вначале выразил недовольство упомянутой эвакуацией, а затем все же дал на нее свое согласие. В той же книге Гудериан пишет:

«Во время своего визита Антонеску проявил полное понимание нашего тяжелого положения. Он согласился с необходимостью вначале добиться стабилизации фронта группы армий “Центр’, а затем восстановить связь между группами армий “Центр” и “Север”».

Генерал Йон Георге, бывший в то время посланником Румынии в Берлине, подтверждает это в своих мемуарах следующими словами:

«Он [Антонеску] выразил недовольство тем, что… часть немецких танковых дивизий снимается с фронта в Молдавии, а это, по его мнению, серьезно угрожает безопасности Румынии ввиду предстоящего советского наступления… Гудериан мотивировал отвод из Румынии ряда отборных немецких соединений напряженной обстановкой на варшавском направлении, где русские снова начали наступать… На румынском фронте, по его словам, царило полное спокойствие, а поэтому целесообразнее было использовать боеспособные танковые соединения на более важных участках фронта. Антонеску согласился с этим, однако потребовал, чтобы эвакуируемые соединения были своевременно возвращены на румынский фронт, так как есть сведения о готовящемся здесь крупном наступлении русских» [70] .

70

Gheorghe J. Rumaniens Weg zum Satellitenstaat. Heidelberg, 1953. S. 399–402.

Дав

свое согласие, Антонеску сам способствовал начавшемуся вскоре крушению фронта и последовавшему за ним краху его собственного государства.

По докладам штабов фронтовых соединений и путем выборочных проверок во время поездок в войска я очень скоро составил сравнительно ясное представление о сложившейся оперативной обстановке. Конечно, далеко не всегда на этом огромном фронте протяженностью около 700 км можно было правильно оценить положение. Для этого просто не хватало ни сил, ни времени, не говоря уже о том, что ознакомление со всеми деталями обстановки вообще не входило в круг обязанностей командующего группой армий. И все же именно такое детальное изучение на некоторых наиболее сложных участках было крайне необходимо. Появление командующего как в первом эшелоне, так и в тыловых районах часто оказывало поразительное действие. Нельзя было ограничиваться бумажным руководством; напротив, очень часто нужно было появляться там, где возникал какой-нибудь «пожар». Многолетний личный опыт позволял мне в этих случаях принимать на месте достаточно эффективные меры и ликвидировать кризисы.

Насколько я мог определить, войска повсюду энергично занимались оборудованием своих позиций, делали все возможное для подготовки к новому наступлению противника. У меня сложилось впечатление, что если бы имелось достаточное количество боевых средств, и прежде всего боеприпасов, если бы нам оставили хотя бы часть взятых у нас танковых дивизий, являвшихся до сих пор главной опорой фронта, и если бы моральный дух румынских частей хотя бы мало-мальски соответствовал моральному духу немецких войск, то мы могли бы противостоять натиску русских по крайней мере в первый период наступления.

К сожалению, упомянутые предпосылки отсутствовали. Кроме того, большую тревогу вызывал рост заболеваний малярией в частях, расположенных в низовьях Днестра. Малярия выводила из строя в среднем треть личного состава. А это уже чувствительно отражалось на боевой мощи наших войск в данном регионе.

Уже во время первых поездок на фронт до меня неоднократно доходили слухи о сомнительной надежности румынских офицеров. Хотя вначале никаких конкретных доказательств не было, многое говорило о том, что здесь далеко не все в порядке. Так, например, по указанию румынского Военного министерства была произведена замена высших румынских офицеров [71] , причем немецкий командующий не был поставлен об этом в известность. И все это совершалось накануне русского наступления! В качестве предлога была выдвинута версия о том, что румынские военачальники должны-де отдохнуть перед сражением. Среди них оказался, в частности, и командующий 4-й румынской армией генерал Раковита [72] . На фронт он так и не вернулся. Позднее, уже когда был свергнут старый режим, он вновь появился на сцене теперь уже в роли военного министра Румынии.

71

Не совсем ясно, кого имеет в виду Фрисснер под «высшими офицерами»: в июне – июле 1944 г. в румынской армии не был сменен ни один командующий армией или командир корпуса. Возможно, смещение проводилось как временная мера, что не было отражено в официальных приказах.

72

Официально Раковита продолжал числиться командующим 4-й армией до катастрофы 23 августа 1944 г.

Весьма подозрительными казались нам и регулярные совещания политических деятелей и генералов, происходившие в городе Алба-Юлия. Этих людей подозревали в том, что они ведут переговоры с вражескими державами и готовят свержение правительства Антонеску. Было ясно, что новое правительство, сформированное этими деятелями, займет враждебную позицию по отношению к Германии. Несмотря на то что мы неоднократно посылали Верховному командованию тревожные донесения об упомянутых подозрительных явлениях, никаких мер для пресечения этой деятельности принято не было.

Еще одним узким местом нашего фронта был город Яссы с его 300-тысячным населением, большой процент которого составляли евреи. Нам говорили, что заставить население эвакуироваться невозможно, хотя линия фронта подошла вплотную к городу. Румынское правительство не желало предпринимать ни каких мер. Это тоже было тревожным предзнаменованием.

Переход отдельных военнослужащих через линию фронта к противнику стал повседневным явлением. Это было источником серьезной опасности для наших войск, так как разведке противника предоставлялась полная свобода действий. И тем не менее все наши заявления румынскому правительству и Верховному командованию вермахта не дали никакого результата.