Преданные сражения
Шрифт:
Этим изготавливавшимся для крупных операций силам противника вначале противостояли лишь венгерские части, сведенные в 3-ю армию. Возложенная на них задача не допустить выхода противника из горной местности в долину Тиссы была им явно не по плечу. Высшее германское командование, вероятно, знало о приготовлениях русских, однако оно не располагало войсками, которыми можно было бы усилить венгров. Вместо этого оно намеревалось создавшейся танковой группой нанести фланговый удар из района Орадя и западнее с намерением отрезать противника, наступавшего с рубежа Тимишоара, Арад, Дьюла от горных перевалов. Проведение контрудара было возложено на 6-ю армию. Командование группы армий «Юг» должно было перебросить в этот район также крупные силы из состава 8-й армии. Так как запрос командования группы армий относительно отвода далеко выступавшего фронта 8-й немецкой и 1-й венгерской армий был все-таки отклонен, ему не оставалось ничего другого, кроме снятия значительных сил с рубежа Орадя, Клуж и включения их в создаваемую танковую группу. Едва только первая из прибывших танковых
В это же время Толбухин форсировал у Свилайнаца Мораву и стал наступать на Белград с юга. 15 октября югославская столица была окружена, а тремя днями позже перешла в руки русских. Пока войска Толбухина форсировали Мораву еще южнее, чтобы совместно с югославскими партизанами отрезать пути отхода немецким войскам, находившимся в Греции, южное крыло войск Малиновского очистило от немецких войск район Нови-Сада и Сомбора, оттеснив их на придунайские предмостные позиции между Сомбором и Байей. Здесь проявилась одна из несуразностей организации немецкого высшего военного командования: группа армий «Юго-Восток» фельдмаршала фон Вейхса действовала на «театре военных действий ОКВ», а у Байи начинался Восточный фронт, подчинявшийся ОКХ.
Гораздо меньшими, чем у Белграда и на фронте 3-й венгерской армии, были успехи центра и правого крыла 2-го Украинского фронта, наносивших удар с рубежа Салонта, Дьюла, Арад через Тиссу в северо-западном направлении. В районе Орадя, Сольнок, Дебрецен вскоре, после начала русского наступления оказалось столько немецких всйск, что русские вынуждены были повернуть основными силами на север, дабы устранить эту серьезную угрозу с фланга. В особенно благоприятной для применения танков обширной и равнинной местности между 7 и 15 октября то и дело вспыхивали танковые бои крупных масштабов, в ходе которых устремившиеся вперед русские танковые и кавалерийские соединения были окружены южнее Дебрецена и только ценой тяжелых потерь последующие эшелоны спасли их от полного уничтожения. Но и потери немцев были весьма большими. Город Орадя пришлось оставить; оборонявшаяся там только что пополненная пехотная дивизия была почти полностью уничтожена. Однако, несмотря на эти потери, 6-я армия добилась в обороне значительных успехов. Крупнее предмостное укрепление у Сольнока преградило русским путь на Будапешт. Креме того, противник вынужден был отказаться от первоначального своего намерения осуществить прорыв через Тиссу. Прорыв на север ему также не удался. Это имело тем большее значение, что 8-я немецкая и 1-я венгерская армии продолжали планомерный отход на запад.
Выход русских в Средне-Дунайскую низменность, превративший и собственно венгерскую территорию в арену борьбы, явился последним толчком, который побудил уже давно заколебавшегося в своей союзнической верности венгерского регента Хорти обратиться к противнику: Хорти питал надежду на то, что таким путем ему удастся избавить свою страну от ужасов войны. Будапештское радио объявило 15 октября, что регент обратился к державам-про-тивницам с предложением заключить перемирие. Хорти обосновывал свой шаг тем, что Германия не выполнила своих союзнических обязательств и прежде всего не обеспечила в достаточных размерах обещанную венграм помощь для обороны их страны; кроме того, она в течение целого ряда месяцев самым непозволительным образом вмешивалась во внутренние дела Венгрии. Хорти заявил, что он не может допустить, чтобы территория Венгрии в ходе уже проигранной войны превратилась в арену арьергардных боев в интересах чужой державы, и поэтому сообщил представителю рейха в Будапеште о намерении Венгрии заключить перемирие с врагами и прекратить военные действия. В этом заявлении оставалось неясным, прекратят ли венгерские войска борьбу немедленно или же только после заключения перемирия. Но события приняли не такой оборот, о каком мечтал Хорти и стоявшие за ним круги. Дело в том, что на венгерской территории, особенно в Будапеште и вокруг него, находились крупные немецкие силы, а на решающих участках фронта использовались немецкие дивизии. Военная власть в стране еще со времени мартовского кризиса была сосредоточена в немецких руках. Кроме того, в стране в течение многих лет существовала идеологически близкая национал-социализму и одновременно резко антибольшевистски настроенная организация «Скрещенные стрелы» во главе с Салаши. Однако до сих пор ей не удавалось обеспечить себе решающее влияние в стране. Теперь она с немецкой помощью пришла, наконец, к власти. 16 октября Хорти был арестован в будапештском дворце и вывезен в Германию, а регентом вместо него назначен Салаши.
И вот немецкий народ оказался одиноким, если не считать марионеточных правительств в Италии и Венгрии, перед лицом наступавших на всех фронтах врагов. После успешной высадки западных держав во Франции положение стало бесперспективным. В Италии немецкая группа армий вела тяжелые оборонительные бои на Апеннинах; правда, пока еще было неясно, прорвется ли противник в долину реки По. На западе союзные армии достигли границы рейха и частично перешли ее. Армии курляндской группировки
Подводные лодки уничтожали лишь жалкую частицу тех огромных морских армад, с помощью которых западные державы перебрасывали свои войска и снаряжение через океан.
Не видеть всех этих фактов Гитлер не мог, но, несмотря на это, он призывал немецкий народ к продолжению борьбы. В воззвании от 18 октября, в котором действительное положение невероятно искажалось или замалчивалось, он объявил о создании фольксштурма. «В то время как враг думает, что пришла пора нанести последний удар, – говорилось в этом воззвании, – мы полны решимости снова напрячь все имеющиеся у нашего народа силы. Мы должны – и действительно сможем, как и в 1939 и 1940 гг., – полагаясь исключительно на нашу силу, не только сломить волю стремящихся уничтожить нас врагов, но и отбросить их назад и удержать рейх до тех пер, пока не будет обеспечен мир, гарантирующий будущее Германии, ее союзников, и, следовательно, всей Европы».
Сравнение с 1939 и 1940 гг. вызывало недоумение. Заявление о том, что можно задержать миллионные армии и десятки тысяч танков усилиями «всех способных носить оружие мужчин в возрасте от 16 до 60 лет», которые не могли быть даже вооружены должным образом, а в силу мобилизации, проводившейся в рамках партии, – и надлежащим образом обучены и использованы, было явно безответственно. И тем не менее смесь подлинной преданности отечеству и безграничной веры в этого человека, которую не могли поколебать никакие поражения, поддерживала массы и направляла их по нужному для него пути. Геббельс умел внушить народу мистическую веру в то, что все принесенные до сих пор жертвы не были напрасны и будут по справедливости вознаграждены. Устоять, а не сдать в решающий час, как в 1918 г., – таков был лозунг. Отчаянное положение великого короля в последние годы Семилетней войны приводилось как доказательство того, что народ может добиться победы даже в самой трудной обстановке, если его ведет твердая рука и если он сам не сдается. Никакая другая историческая параллель не могла быть более абсурдной. Мираж чудодейственного оружия, изготовления которого стоило только дождаться, помогал преодолевать сомнения в благополучном исходе грозных событий. Попавший в беду народ цеплялся за каждую соломинку. Войска же знали отныне только один долг – защищать границы рейха, над которыми нависла опасность. И, наконец, требование «безоговорочной капитуляции», рассчитанное не только на Гитлера и его режим, привело даже многих благоразумных людей к логически вряд ли обоснованной надежде, что упорное сопротивление, возможно, еще все-таки откроет какой-нибудь пока неизвестный путь к более благоприятному завершению борьбы.
На венгерские войска призыв Хорти не оказал такого рокового воздействия, как за несколько месяцев до этого измена короля Румынии – на румын. Лишь в 1-й венгерской армии генералы во главе с командующим армией генералом Бела Миклош порвали с немцами и установили связь с русскими. Позже Бела Миклош образовал временнее венгерское правительство с привлечением в него венгерских политических деятелей левого направления.
Русские ожидали большего. Они рассчитывали, что находившиеся в Трансильвании силы им удастся уничтожить так же, как это удалось в свое время в Бессарабии. Они с новой силой возобновили свои атаки против 6-й и 8-й армий. Одновременно 4-й Украинский фронт начал преследование отступавших с Восточных Карпат немецко-венгерских войск.
Нанесенный 17 октября удар Малиновского был нацелен на Дебрецен. Оттуда русские армии должны были продвигаться на Ньиредьхазу и Токай с целью овладеть переправами 8-й армии через Тиссу и отрезать пути отхода продолжавшим борьбу на стороне немцев частям 1-й венгерской армии. Измотанные танковые дивизии 6-й армии, лишь медленно отступая, могли сдерживать натиск русских. 20 октября пришлось оставить Дебрецен. В тесном взаимодействии два кавалерийских и один танковый корпус русских через день прорвали немецкую оборону и вышли к Ньиредьхазе, а головными танковыми частями – даже к Токаю, в то время как 8-я армия и венгры все еще осуществляли свой трудный отход по узким горным долинам Трансильвании. После прорыва русских на Токай судьба 8-й армии была, казалось, предрешена.
Однако последним огромным напряжением сил немецким танкам удалось пробиться с запада через боевые порядки прорвавшихся русских войск и рано утром 23 октября соединиться южнее Ньиредьхазы с наступавшими с востока передовыми частями 8-й армии. При этом были также отрезаны прорвавшиеся подвижные войска русских. В ходе четырехдневных исключительно ожесточенных боев заслон, созданный южнее отрезанных русских сил, удалось удержать, несмотря на все атаки с севера и юга. Лишь остатки подвижных соединений русских, бросив всю технику, сумели пробиться на юг.