Предатель Кровь Кровавому Богу
Шрифт:
– Я способен видеть души и слышать музыку созидания, – улыбнулся Лоргар. – После такого подобное проще простого. Знаешь, архивы Двенадцатого Легиона достаточно объемны. Остальное понятно по твоему поведению, а также по излучаемой тобой боли, которую я чувствую при каждой нашей встрече. Весь твой мозг перекроен и перемонтирован, чтобы повиноваться импульсам имплантатов. Скажи, когда ты в последний раз видел сны?
– Я не вижу снов, – последовал немедленный, практически яростный в своей стремительности ответ. – Я никогда не видел снов.
Лоргар наклонил голову, и в его участливых глазах отразилось калейдоскопическое свечение варпа.
– А сейчас ты лжешь, брат.
–
От внимания Лоргара не укрылось нарастающее напряжение тела брата: на покрытой шрамами коже висков взбухли вены, плечи по-звериному ссутулились – совсем как дикий кот приседает перед броском.
– Ты как-то говорил мне, что Гвозди лишили тебя сна, – согласился Лоргар, – но также сказал, что они позволяют тебе видеть сны.
Ангрон сделал шаг вперед. Он произнес было: «Я имел в виду…», но замер от прямого взгляда Лоргара.
– Они дают тебе покой и мир, которых ты больше нигде не можешь найти. Люди, легионеры, примархи… все живое должно спать, отдыхать, давая мозгу время на передышку. Твой перекроенный разум лишает тебя этой возможности. Ты не видишь снов, когда закрываешь глаза. Ты видишь их наяву, стремясь к тому суматошному покою, который тебе могут дать Гвозди, – Лоргар снова встретился глазами с Ангроном. – Не оскорбляй нас обоих, отрицая это. Когда ты убиваешь, то пускаешь слюни и бормочешь о погоне за покоем и о том, каким близким он кажется. Я слышал. Я заглядывал в твое сердце и душу, пока ты был одержим Гвоздями. Сознание твоих сыновей, обладающих грубыми подобиями твоих имплантатов, переделано так, что они наслаждаются лишь поцелуем адреналина. Их низшие имплантаты причиняют боль, раздирая нервы, и твои Пожиратели Миров убивают, поскольку это радует их переделанные сердца и смягчает впивающуюся в мышцы боль. Твои же Гвозди Мясника – куда более хищное и коварное приспособление, которое разрушает восприятие и полностью лишает покоя. Они убивают тебя, гладиатор. И ты еще спрашиваешь, зачем я веду тебя назад к Нуцерии? Разве это не очевидно?
Ангрон попятился. Его взгляд был разгорячен, в противоположность холодным глазам брата.
– Их нельзя вынуть. И я буду драться со всяким, кто попытается это сделать. Если они и убивают меня, то это достаточно медленная смерть, чтобы не испытывать ни страха, ни сожаления.
Теперь взгляд Лоргара запылал.
– Я спасу тебя, Ангрон. Сражайся со мной, ненавидь меня, верь мне – это неважно. Я затащу тебя в бессмертие, которого ты заслуживаешь.
– Их нельзя вынуть! – Ангрон потянулся к цепным мечам и чуть было их не выхватил. Он мучительно пытался обуздать эмоции, словно поддаться ярости здесь и сейчас означало доказать правоту Лоргара.
– Я не стану их вынимать, – Лоргар шагнул к брату, примирительно разводя руки. – Однако у владык, которые вбили их тебе в череп, окажется больше знаний об их функционировании. Я выясню все, что им известно об этих подлых устройствах, а затем буду жечь их отвратительный мир, пока от поверхности не останется только стекло. И ты будешь рядом со мной, неся возмездие, которого якобы больше не хочешь. Если существует способ как-то спасти тебя, я это сделаю. Клянусь.
Ангрон сглотнул. Причиной было не волнение, поскольку ничего не знал о таком проявлении тревоги, однако что-то в настойчивых, влажных от слюны нашептываниях Лоргара заставило Пожирателя Миров снова заскрежетать зубами.
– Если то, что ты говоришь, правда, то зачем меня спасать?
На
– Почему в нашем роду все обязательно задают этот вопрос, недоверчиво скалясь? – он вздохнул. – Ты мой брат. Я избавлю тебя от боли, насколько смогу, и уберегу от вреда, если окажусь в силах.
Ангрон молчал на протяжении нескольких тяжеловесных, очень тяжеловесных ударов своего медвежьего сердца.
– Кровь не всегда гуще воды, Лоргар. Есть множество тех, кого я чту превыше братьев, – он начал расхаживать из стороны в сторону, словно запертое животное, раздраженный самим фактом того, что брат пытался проявить заботу. Непривычность момента была ему неприятна. – Ты слаб, – наконец, произнес Ангрон.
Взгляд золотого примарха стал рассеянным, однако помимо этой легкой отстраненности он никак не проявил обиды.
– Я слаб? – мягко переспросил он. – Я верно расслышал?
– Ты слышал, что я сказал, – отозвался Ангрон. – Пусть история как следует запомнит мои слова, поскольку мне безразлично, кто будет гордо восседать на Троне Терры, когда забрезжит рассвет последнего дня. Гор хороший командир, но на этом и заканчивается мое уважение к высокомерному самодовольному ублюдку. Я присоединился к восстанию, поскольку мне проще терпеть его, чем ту мерзость, что именует себя Владыкой Человечества. Хочешь правды о моей жизни и смерти? Я Ангрон, Пожиратель Миров, и я уже мертв. Я умер больше ста лет назад, в горах к северу от поработившего меня города. Я умер после Деш`еа.
Лоргар сцепил руки. Его губы скривились в улыбке, в которой было одно лишь веселое понимание.
– Я слаб, – снова произнес он. – Я. Это правда так, братец? Разве это я тот единственный примарх, кто так и не покорил свой родной мир? Или им был великий и могучий Ангрон? Разве я тот первый примарх, кто ощутил у своего горла дыхание Волков, или это Ангрону и его грозным сынам досталось в Ночь Волка, когда Русс в кровь разбил их под дождем?
Ангрон с ревом рванулся вперед, хотя не обнажил клинков и не нанес удара.
– Я его победил! Русс был в моем распоряжении! Его прогнали обратно к кораблю, а ты смеешь говорить иное?
Лоргар не испугался.
– Так все было, брат? В самом деле?
– Я… Да, – Ангрон прекратил наступать, внезапно занервничав. – Мы сражались. Наши Легионы сражались. Волки отступили. Мы… мы их преследовали.
– Если ты говоришь правду, – Лоргар внимательно наблюдал за братом, – то… расскажи мне.
Он чуть было не попросил показать, соприкоснуться разумами и дать увидеть воспоминание, каким его ощущал Ангрон, однако в последний момент замешкался. Несмотря на свою неодушевленную безжизненность, Гвозди ощущали вторжения шестого чувства и обычно огрызались в ответ. Лоргар достаточно прощупывал и провидел, чтобы знать правду. Лучше было выслушать историю в изложении брата, чем продолжать взвинчивать Ангрона.
– Ты неправ, – грубо прорычал Ангрон. Его голос был хриплым не от злобы, а от бремени эмоций. – Ты неправ, это было не под дождем. Все произошло на закате дня, который уже был омрачен пылавшим позади нас городом . Мой клинок сломался, но это не имело значения. Я вырвал у него цепной меч и переломил собственными руками. Мы упали в грязь, продолжая бороться. Мы оба знали, что эта схватка кончится на земле. Я его победил, Лоргар. В конце мой сапог был у него на горле. Я стоял над ним, а Русс…