Предатель выбирает один раз
Шрифт:
– Все прекрасно, благодарю вас, герр Блазе, – Шпатц широко улыбнулся. – Жду с нетерпением обеда, уверен, что мой друг тоже. Мы выйдем подышать воздухом.
– Ваши десерты неприлично восхитительны, герр Блазе, – Крамм поднялся с видимым трудом. – Передайте мое восхищение вашей супруге.
– Обязательно передам, герр Крамм, – хозяин шел вслед за Шпатцем и Краммом до самой двери, не переставая часто кланяться. – Хорошего дня, герр штамм Фогельзанг!
Шпатц остановился рядом с раскидистым многовековым дубом, стоявшим в центре площади и сунул руку в карман за портсигаром. Шриенхофу повезло, во время войны он практически не пострадал, в отличие от Швабаха, бывшей столицы государства Шверге. Его практически сровняли
– Когда я был маленьким, – Крамм облокотился на ствол древнего дерева. – У нас часто гостила двоюродная бабушка. Она рассказывала множество сказок, действие которых происходило как раз в Заубервальде. Если верить ее словам, то лес сей населен множеством чудовищ, странных существ и всяческой нечистью.
– Страшные сказки? – Шпатц коснулся сероватой коры. Этот дуб прямо-таки гипнотизировал. Нигде в Сеймсвилле не было деревьев такого размера. На глаз ствол в основании был не менее четырех обхватов, а крона накрывала практически всю площадь густым шатром.
– О, да, очень страшные! – Крамм засмеялся. – Они всегда кончались или тем, что главного героя порезали на куски и сварили в котле, или он сам превращался в ужасную тварь и начинал есть людей, или из леса выходила орда оборотней и превращала город в месиво из щепок и костей.
– Вроде бы, городок выглядит довольно тихим и милым, – Шпатц помахал фройляйн в длинной узорчатой юбке, внимательно наблюдавшей за ними с балкона ближайшего дома. Та гордо вскинула подбородок и скрылась за балконной дверью. Штора колыхнулась, и из-за нее возникло круглое строгое лицо фрау постарше. Мать или старшая сестра.
– Я никогда раньше здесь не был, – Крамм проследил за взглядом Шпатца и хмыкнул. – Говорят, что швергийцы сопротивлялись как проклятые. Войскам кайзера приходилось едва ли не каждый дом штурмом брать, даже толстенькие детишки бросались в атаку. Но после разрушения столицы все изменилось. Договор подписали буквально на следующий день, и никаких партизанских войн или саботажа на местах. Пожалуй, теперь это самые спокойные места во всем Шварцланде. Во всяком случае, по слухам.
– И никаких шепотков, сплетен и тайных донесений? – Шпатц потушил сигарету и огляделся в поисках мусорки. Ничего подобного на площади не было, но при этом было очень чисто. Ни фантиков, ни разбитых бутылок, ни окурков.
– Неа, – Крамм покачал головой и снова повернулся к возвышающемуся над городом лесному массиву. – Впрочем, к стыду своему, подробностями я никогда не интересовался. После бабушкиных сказок я довольно долго еще вздрагивал при упоминании Шверге вообще и Заубервальда в частности.
– К счастью, наша задача здесь далека от сказочной, – Шпатц направился в сторону самой широкой из трех улиц, вливающихся в Эйхенплац. – Зато близка к бюрократии.
– Ну да, – Крамм хохотнул и кивнул в сторону двух громил, в одинаковых серых пиджаках и шляпах, двинувшихся вслед за ними. Гражданская одежда сидела на них настолько нелепо, что было понятно, что им привычнее носить мундир или полевую форму. – Эти двое выглядят как отличное подспорье в решении бюрократических проблем.
– Герр Крамм, мы с вами еще в люфтшиффе обсудили и пришли к выводу, что наша с вами миссия – это создать побольше шума своей ревизорской проверкой, а настоящую работу будет выполнять кто-то другой, – Шпатц остановился рядом с каменным
– И кто это такой, согласно местной мифологии? – спросил Шпатц, разглядывая скульптуру.
– Я не особый знаток, – Крамм развел руками. – В сказках фрау Инильды не было милой нечисти. Сплошь великаны, чудища с волчьими зубами и карлики, отгрызающие ноги прямо из-под земли. А это…
– Это Тойфель Ганс, молодые люди, – Шпатц и Крамм обернулись. Рядом с ними остановился подтянутый пожилой мужчина с очень светлыми прозрачными глазами уроженца Таари. Он опирался на трость, а рядом с ним нетерпеливо приплясывала маленькая остроносая собачка.
– Тойфель? – Крамм удивленно приподнял бровь. – Но я думал, что тойфель – это такое чудовище, ворующее по ночам неспящих детей…
– Видимо, вы приезжие, – мужчина улыбнулся. Его моложавое лицо покрылось сеткой тонких морщин. – Существует местная легенда о бездетной женщине, которая никак не могла родить ребеночка. Она настолько об этом мечтала, что у нее из груди лилось молоко, которым она кормила всех детишек своих подруг. Однажды она пошла в Заубервальд по грибы и нашла на пеньке крохотного мальчика. Она схватила его и принесла домой. Все соседи сначала на нее ополчились – виданное ли дело, кормить грудью чудовище, у которого копыта вместо ног, а на голове растут рога? Но она была тверда и защищала своего найденыша, как львица. И все отступились. Тем более, что рос он обычным мальчишкой. Ну подумаешь, рога и копыта…
Рассказчик погладил статую по кучерявой голове и с хитрым прищуром посмотрел на Шпатца и Крамма. Те молчали, ожидая продолжения истории.
– Но однажды в лесу поселился настоящий тойфель, – мужчина развел руками, показывая, что чудище было очень большого размера. – И из домов стали пропадать дети. Он был настолько скверным тойфелем, что не брезговал забирать даже спящих детей, и в конце концов детей в домах жителей совсем не осталось. Кроме Ганса, который был не совсем настоящим ребенком. Жители собрались на совет, чтобы решать, что делать. Ведь если так пойдет и дальше, то Шриенхоф вымрет! Судили, рядили, ничего придумать не могли. Тойфель был громадным и злобным, а среди местных жителей отродясь не было ни воинов, ни героев. И тогда на площадь вышел Ганс и сказал, что может помочь и вернуть обратно детей. Надо только сварить ему в дорогу вкуснейший торт, а в сливки подсыпать много-много крысиного яда. Он сказал, что все тойфели не могут устоять перед сладким, но им никто никогда не предлагает. С вашего позволения, я не буду рассказывать продолжительную часть про приключения маленького Ганса, перейду сразу к финалу. Тойфель сожрал торт и отравился, а Ганс снял с его пояса ключи от подвала и выпустил оттуда всех детей. А чтобы не заблудиться по дороге через Заубервальд, они все держались за веревку, которую Ганс принес с собой на поясе. Вон там, на статуе, видите бухта под его ногами?
– А вы ведь тоже приезжий, верно? – спросил Крамм.
– Да, все так, – пожилой рассказчик кивнул. – Я Паули Вийко, инженер на флюгплаце к западу отсюда. Приехал полгода назад, когда началось строительство. А вы – герр Шпатц штамм Фогельзанг? Вы очень похожи на своего кузена.
– Вы знаете Адлера, герр Паули? – Шпатц ответил на рукопожатие нового знакомого.
– Вряд ли нас можно назвать приятелями или что-то подобное. Я работал у него некоторое время назад, – Паули тепло улыбнулся. – Не уверен, что герр Адлер меня вспомнит, если увидит, я был всего лишь одним из инженеров, работавших над проектом его люфтшиффа. Моя специальность – причальные башни.