Предатель. Ты недостоин нас
Шрифт:
Я беру Еву на руки и сразу понимаю, что с ней что-то не в порядке, она вся красная и горячая, неужели заболела? Только не это!
Смотрю на телефон, время уже полпервого ночи. Куда бежать? Кому звонить? Скорая будет ехать слишком долго, а вдруг моя девочка сгорит от температуры! А у меня и лекарств детских нет! Вот дура я!
Егор! Единственный, кто мне может помочь в этой ситуации.
Лихорадочно набираю номер, Егор отвечает сразу же словно ждал звонка.
— Ева заболела! У нее температура! Что делать?! — кричу
— Еду, а пока приложи к груди — коротко отвечает он и отключается.
Я прикладываю дочь к груди, она капризничает, но все таки сосет, маленький лоб покрывается испариной, видно, что ей очень плохо, а я никак не могу помочь своему дитя. Поминутно смотрю на телефон, ну где же ты, Егор!
Через 10 минут раздается звонок в дверь, я отодвигаю тумбочку от двери и бегу открывать.
Егор стремительно заходит, в руках докторский чемоданчик. Он быстро осматривает Еву.
— На первый взгляд ОРВИ — говорит он, — но необходимо в больницу, под наблюдение, взять анализы и срочно начать лечение.
— Я согласна, — быстро киваю я, и начинаю собираться.
Егор носит Еву на руках и она странным образом успокаивается, личико становится светлее, она даже улыбается ему и что-то агукает.
— Я готова! — стою на пороге с сумкой.
— Поехали, — кивает он.
Мы выходим на улицу и я с удивлением смотрю на машину детской реанимации
— На всякий случай, — успокаивает он меня.
— Но…как ты успел так быстро?
— Ради вас я готов стать суперменом, — улыбается он.
Мы садимся в машину и с воем мчимся по ночному городу. До клиники доезжаем в считанные минуты.
К нам сразу же подбегает медсестра и уводит на анализы. Затем нас определяют в палату, Еве дают жаропонижающее и она засыпает. А вот у меня сна ни в одном глазу, слишком сильно я испугалась.
Заходит Егор и присаживается рядом на стул, стул жалобно скрипит под его мощным телом. У меня появляется ощущение дежавю, вот так же он сидел возле меня, когда я родила Еву, прошло всего три месяца, а кажется как давно это было, столько всего произошло за это время.
— Ну как ты? — спрашивает он.
— Я знаю, что детки имеют свойство болеть, но это наш с Евой первый раз. Не знаю, может быть когда-нибудь я и смогу к этому привыкнуть и относится более спокойно. Наверное, я веду себя как сумасшедшая мамашка, которая при каждом чихе дитяти скорую вызывает. Но мне плевать, лучше перестраховаться. — говорю я.
— Это очень правильная позиция Василиса, за детьми нужен глаз да глаз, в этом и состоит обязанность родителя, вовремя оказать помощь. Ты молодец — говорит Егор и берет меня за руку.
— Спасибо, — слабо улыбаюсь я.
— А это что? — он смотрит на бинт на моей руке.
— А, ерунда, порезалась, — отвечаю я небрежно.
— Василиса, ты не умеешь врать! — Егор смотрит на меня пристально, глаза его темнеют.
Я не нахожу что сказать и отворачиваюсь.
—
— Ты куда?
— Это ведь он? Твой муж тебя поранил? Почему ты не хочешь мне сказать? Ну он ответит за все! Отпусти меня, сейчас же! Мне плевать что он отец Евы, уничтожу — рычит Егор, сбрасывает мою руку и решительно идет к двери.
— Егор! Ева не его дочь! — бегу я следом и хватаю его за руку, разворачивая к себе.
— Что?! — он останавливается и медленно поворачивается.
В его глазах безграничное удивление, он смотрит на меня как на инопланетянку, которая внезапно вышла из стены.
— Ева не дочь Славы и это не он меня поранил — повторяю я и тащу его обратно.
— А чья? — спрашивает он.
— Я не знаю… — пожимаю я плечами.
Егор плюхается на стул в полной прострации и смотрит на меня во все глаза.
Я вдруг осознаю, что сказала.
— Нет, нет, ты не думай, я ни с кем…Тут сложная история… — замолкаю, не знаю с чего и начать.
— Ну рассказывай, люблю сложные истории, — Егор усаживается поудобнее и подпирает голову рукой.
Глава 59
Егор...
Сижу как пришибленный, история и правда оказалась непростой. Василиса замолчала, ручки на коленях сложила, смотрит на меня исподлобья.
А меня обуревают эмоции, бедная моя девочка, сколько ей вынести пришлось из-за этих тварей. За что ей это все? Нет, козлу этому я все таки рожу начищу.
И мамаша его тоже хороша, надо же такое придумать. Засудить бы их, да Василиска моя против. Не хочет больше связываться, намучилась. Понимаю, она мама, ей все равно от кого ребенок, главное что Ева здорова. Так даже лучше, никто не попытается отнять.
Обнимаю порывисто, крепко, даже хрупкие косточки хрустят, зарываюсь лицом в огонь волос, жадно вдыхаю запах солнца и ветра. Люблю ее до боли, сердце готов из груди вырвать, ей отдать.
Но, вредная такая, вырывается, смотрит сердито, не может простить, что не сказал про жену, а я забыл, как будто и не было той Лерки никогда в моей жизни. Надо же то год горевал, а рядом с Васькой вмиг забыл.
Ничего, простит, никуда не денется. Все силы приложу чтобы простила, весь мир кину к ее ногам. Не безразличен ей, знаю, чувствую, иначе не психовала бы так.
Отстраняюсь с сожалением, возвращаюсь мыслями к ее истории.
Какое-то воспоминание не дает покоя, свербит в мозгах. Не успокоюсь пока не вспомню, чувствую, что-то очень важное.
— Как говоришь этот центр называется? Свекрови твоей бывшей?
— Гармония, а что? — спрашивает наивно.
— Нет, ничего, — отвечаю быстро, — моя клиника с ними сотрудничает, берет из их банка биоматериал, надо сейчас же разорвать все договорённости, не хочу с ними дела иметь больше.