Предатель. Вернуть любимую
Шрифт:
Я пару раз моргаю, решив, что на фоне тоски у меня случилась галлюцинация.
Но даже после этого Рита не исчезает. Она дефилирует как профессиональная модель. В ахеренно-красивом сияющем платье.
Да, я совершенно точно вижу Риту. Но это она и как будто не она одновременно. То есть внешняя оболочка ее, но впечатление, которое она сейчас производит, совершенно другое.
Она непохожа на скромную наивную девочку, а скорее напоминает элегантную независимую молодую женщину. Ее накрасили ярко, но не вульгарно, подчеркнув идеальные черты лица.
Я помню, насколько нежная и гладкая у Риты кожа. Проклятье. Ладони покалывает от воспоминаний о том, как я гладил ее. Как мне этого не хватает…
Рита так близко, кажется, протяни руку и возьми, но в этих обстоятельствах такое невозможно. А потому она недосягаема.
И я снова, как поехавший рассудком маньяк, могу прикасаться к ней только взглядом. «Трогать» ее колени, «целовать» щиколотки в обрамлении тонких переливающихся ремешков босоножек.
Это уже не просто моя девочка, а произведение искусства. Я просто в ахуе от того, какая она стала. Богиня. Венера во плоти. Я приятно удивлен и растерян.
Целая гамма чувств нахлынули разом. Перестаю дышать, слышать посторонние звуки, видеть что-то, кроме нее, когда Рита подходит на край подиума рядом со мной.
Задрав голову, во все глаза разглядываю ее и не моргаю. Стараюсь запечатлеть в памяти каждую черточку ее образа. Все-таки делаю глубокий жадный вдох, желая лишь одного — уловить хотя бы нотку ее аромата. Во рту скапливается слюна, как у голодного волка. Невероятно.
А Рита…
Она на меня не посмотрела. Даже мельком. Кому-то из зала милостиво подарила свой взгляд, улыбнулась, но не мне.
Меня она вообще не заметила.
Глава 24
Рита
Зайдя в гримерку, сразу же хватаю бутылочку с водой и, отвинтив крышку, жадно пью. Внутри меня все дрожит и горит.
Я никогда не прыгала с парашютом, но сейчас во мне столько куража и адреналина, как будто я совершила нечто подобное.
Я знала, что в зале Мирон, знала даже, где он сидит и с кем, но специально на него не смотрела. Старалась не думать о нем, а в голове крутилось лишь: «видишь, чего я добилась». Я не смотрела на Суворова, но чувствовала, как он обжигал и ласкал мою кожу взглядом. Неотрывно, жадно.
А я…
Было правильным решением запереть свои чувства. Потому что теперь мне совсем не больно.
Я перевела фокус внимания с Мирона на себя. Налаживаю свою жизнь, учеба дается легче. И работа. Я подписала контракт с Кирияновой и получила первое вознаграждение.
Удивительная штука деньги. Когда их не было, я вынужденно подстраивалась под обстоятельства и людей. Ломала голову, где найти кров и еду. А когда в кошелек упала внушительная сумма, метания о закрытии базовых потребностей закончились. Появилось время подумать о душе.
Но кое-что все-таки не дает мне до конца успокоиться. Это тяготит меня и сковывает как кандалами, мешая двигаться вперед с должной скоростью…
— Ты моя звезда! — В гримерку влетает Эльвира. — Прошла идеально! Я тобой горжусь!
— Я очень старалась.
— Сияла ярче платья, взгляда не оторвать! На тебя весь зал смотрел, а особенно Мирон. Я не предупредила его, что у меня новая модель. Решила сделать сюрприз.
— И, похоже, сюрприз удался.
— Еще как! Застыл, как мраморное изваяние, не шелохнулся, пока ты шла по подиуму, — смеется. — Но ты в гримерке не задерживайся, а выходи в зал. Все девочки уже там.
Вздыхаю.
— Да, сейчас только припудрюсь. Показ закончен, но реклама ваших нарядов продолжается.
— Именно!
В зале играет музыка и много гостей, а я сразу же выделяю из толпы когда-то самое милое сердцу лицо.
Вышла секунду назад, однако Мирон увидел меня мгновенно и теперь не отводит взгляда.
Эта неистовая магнетическая, наполненная страстью, ненавистью и огнем сцепка наших взглядов будоражит и щекочет мои нервы.
Мирон стоит в компании статусных знакомых, кажется, они о чем-то оживленно общались, но сейчас Суворов будто потерял к разговору интерес. Его глаза темнеют, когда я, вспомнив, что робкая девочка Рита умерла вместе с верой в мужское благородство, расправляю плечи и направляюсь к ним.
Возле Мирона стоит Виталина.
Если раньше я, одетая в скромные поношенные вещи и с пустыми карманами, чувствовала себя на фоне блогерши ущербной мышью, то теперь, забрав у нее самую заветную мечту — стать моделью у Кирияновой, больше себя так не чувствую.
Виталина мне не рада. Чем ближе я подхожу, тем сильнее она чернеет. Губы поджимает, ноздри раздувает, во взгляде пылает немое бешенство.
А вот Захар Олегович одобрительно присвистывает и говорит, что не ожидал встретить меня здесь.
— А как я не ожидала! — ахает Лилия Павловна. — Рита, я в приятном шоке! Эльвира мне ничего сказала.
— Спасибо, дорогая, — снисходительно улыбаюсь я и приобнимаю ее как закадычную подружку. Я никогда в жизни не обращалась к Лиле словами «дорогая», «милая», «сестренка», но у Кирияновой все модели так между собой общаются, а я очень быстро учусь. — Все так неожиданно закрутилось. Эльвира Леопольдовна сама меня пригласила, — перевожу взгляд на Виталину, — мне не пришлось проходить кастинги, обивать пороги Модного дома и досаждать владелице.
В зале достаточно шумно, но я слышу, как Мирон рвано и тяжело выдыхает.
— Поздравляю, Рита, — говорит он тихо, но для меня его шепот громче десятков голосов.
— Благодарю, — сдержанно киваю и обращаю внимание на бокал в его руках. — Мирон Олегович, не принесете мне шампанского?
— Да, конечно, — охотно соглашается он и срывается на поиски официанта.
Какой галантный мужчина, оказывается. Подумать только. Куда же делась его спесь, высокомерие, слепое чувство превосходства?