Предатели Гора
Шрифт:
Девушка некоторое время сидела на палубе неподвижно. Потом она осторожно ощупала браслеты на щиколотках, цепь между ними, перебрала руками вертикальную цепь, пробежала пальцами до наручников, украдкой попыталась стянуть кольцо с запястья. Конечно, ничего у неё из этого не вышло, и она продолжила исследовать устройство. Наконец руки девушки, пройдя по цепи, добрались до её крепления к ошейнику. Для начала ощупав скобу на ошейнике, она немного потянула, потом дёрнула за цепь и убедилась, что это крепление абсолютно надёжно. На этом её любопытство не
Сирик был надет на неё всего несколько инов назад, и наверняка это был первый случай в её жизни, когда она носила рабские цепи. Уверен, бывшая Леди Публия понятия не имела, как красиво она в них смотрелась.
Хотя теперь длина цепи позволяла ей дотянуться до мешка, надетого на голову и до кляпа во рту, разумеется, она этого не сделала, как и не посмела даже прикоснуться к ним, не говоря уже о том, чтобы попытаться избавиться от них. Всё же она была гореанкой, и ей не было нужды объяснять, что такое гореанская дисциплина.
— На колени, — тихо скомандовал ей Амилиан, и бывшая Леди Публия мгновенно встала на колени.
Она задрожала, и её дрожь, передавшись цепи, заставила тихонько зазвенеть стальные звенья.
Похоже, ей не был знаком голос командующего, так что она пока не смогла понять перед кем она стояла на коленях. Кроме того, что интересно и довольно нелепо, мне показалось, что девушка в целом всё ещё не была уверена в своем положении и статусе, хотя это уже было очевидно было для любого, кто её видел.
Амилиан жестом передал инициативу в руки Каллидора.
— Ты можешь прижать голову к палубе, — намекнул тот.
Девушка немедленно сделала, как ей было приказано, поставив ладони на палубу по бокам головы.
— Можно поднимать, — разрешил Каллидор, и она подняла голову, замерев на коленях как прежде посреди нас, хотя этого она не знала.
— Освободите ей рот, — приказал Каллидор.
Присев подле девушки, я развязал узел, но приподняв мешок чуть выше рта, затянул завязки снова. Таким образом, эффективность этого мешка в качестве средства ослепления ни на мгновение не была поставлена под угрозу. Затем я развязал завязки кляпа и осторожно вытащил мокрый комок ткани из её рта, положив его на палубу около ноги рабыни так, чтобы эти вещи оставались под рукой, и её рот мог бы быть снова заткнут, если мы того пожелаем, мгновенно вернувшись к его прежнему беспомощному состоянию.
— Ты не заклеймена, — заметил Каллидор.
— Нет! Нет! — нетерпеливо закричала бывшая Леди Публия.
— А жить хочешь? — осведомился он.
— Да! — со всем возможным жаром заверила его девушка.
— Ты женщина Форпоста Ара или, точнее, когда-то ей была, не так ли? — уточнил капитан.
— Да! — признала она.
— Тогда, как вышло, что тебя нашли на пирсах связанной, взятой на поводок и с кляпом во рту? — поинтересовался Каллидор.
— Сбежавший заключенный сделал это со мной, — ответила она. — Он заткнул
— Тебе известно, что вчера случилось на пирсах? — спросил мужчина.
— Признаться, я плохо понимаю, что произошло, — призналась она. — Вчера я дважды падала в обморок, и большую часть времени пролежала без сознания. В чувство меня привели удары тех двух свободных женщин, что привели меня, беспомощную, на борт этого судна.
— Что, по-твоему, произошло на пирсах? — осведомился Каллидор.
— По-видимому, к причалам пришвартовались какие-то суда, — пожала плечами девушка, — и, как мне кажется, многие находившиеся в тот момент на пирсах люди, включая меня саму, были взяты на борт.
— Косианские суда? — уточнил капитан.
— Я не знаю, — несчастно ответила она. — Знаю только, что на рейде действительно были косианские суда.
— Но Ты могла много узнать, за то время что пробыла на борту, — заметил он.
— Я оставалась среди женщин, которым было приказано молчать, — пояснила девушка.
— И как Ты думаешь, что стало с теми женщинами, которые привели тебя на борт судна? — спросил Каллидор.
— Я не знаю, — пожала она плечами.
— А Ты не думаешь, что им вчера тоже приказали молчать?
— Я не знаю, — повторила бывшая Леди Публия.
— Что Ты слышала на судне? — спросил капитан.
— Немногое, — ответила девушка. — Только слова мужчин, занимающихся управлением судном.
— Возможно, у тебя появились некоторые догадки относительно происхождения этих мужчин, — предположил Каллидор.
— Да, — кивнула невольница.
— На основании чего? — спросил мужчина.
— На их речи, — ответила она.
— Их речи? — переспросил капитан.
— Их акцент, — пояснила Публия.
— Я тоже говорю с акцентом? — заинтересованно спросил Каллидор.
— Да, — кивнула девушка.
— Хм, — несколько удивлённо хмыкнул он, как и большинство людей, неприученный задумываться о том, что его собственная речь имеет какой-либо акцент. — И каков же мой акцент?
— Если не ошибаюсь — косианский, — прошептала бывшая Леди Публия.
— И что у остальных моих людей такой же? — полюбопытствовал капитан.
— Тот же самый, — заверила его девушка.
— В чьих же руках Ты тогда оказалась? — спросил Каллидор.
— В руках косианцев! — воскликнула она, по-видимому, теперь окончательно уверившись в этом.
— Ты можешь говорить, — разрешил он ей.
— Пожалейте меня! — внезапно взмолилась бывшая Леди Публия, сжав руки вместе и жалобно протягивая их к Каллидору и Амилиану. — Сжальтесь надо мной, благородные косианцы! Оставьте мне жизнь! Сжальтесь над женщиной!
Мужчины, молча стоявшие вокруг, с интересом наблюдали за представлением. Должно быть, их молчание подействовало на девушку угнетающе. Она, как могла, учитывая её закованные в цепи руки, попыталась продемонстрировать свою красоту.