Предательство
Шрифт:
Дабы сохранить между ними расстояние, лорд Бингхэм резко ограничил проводимое ими вдвоем время. Даже в тех случаях, когда этикет предписывал, чтобы жених сопровождал невесту во время разнообразных мероприятий, требующих их присутствия как пары, Ланс пытался находиться от нее как можно дальше. Он разговаривал с Беллой лишь тогда, когда этого невозможно было избежать, да и то ограничивался резкими репликами. Все эти меры, а также прикладываемые им огромные волевые усилия позволяли ему хранить вынужденное воздержание.
Наутро своей свадьбы Изабелла была не в состоянии справиться
Второго кандидата! Вот в чем разница. Вариант «второго кандидата» совсем не имел к ней отношения, поскольку у нее никогда и никого не было, кроме Ланса. Он первым покорил ее чувства и пробудил в теле желания. Она не знала, как отнестись к тому, что ее сердце начинало биться быстрее при одном только воспоминании об их страстном занятии любовью, о том, как он шептал ей на ухо нежные словечки, потому что это делало ее очень уязвимой перед его очарованием. Властная убедительность, с которой он атаковал ее женское естество, всегда давала поразительные результаты, ибо как могла она защитить себя от мужчины столь искусного в науке соблазна?
Подобные мысли убеждали ее в том, что она хочет видеть Ланса своим мужем. Она жаждала быть наполненным им, стать частью его, познать его так, как не знала до этого ни одного мужчину — и, возможно, с этим знанием для них обоих придет любовь.
Погода стояла теплая и ясная. Воздух был словно пропитан опьяняющим ароматом цветов, покачивающих пышными бутонами под едва заметными порывами легкого ветерка. Утреннее солнце охотно дарило свои лучи, дополняя идиллическую картину природы. У Изабеллы еще оставалось немного времени, чтобы провести его наедине с бабушкой, прежде чем они отправятся в церковь, и она после долгих размышлений решила затронуть тему бриллиантов — бриллиантов, которые Ланс передал ей, чтобы она надела их в этот особенный день. Белла знала, что если не заговорит о них сегодня, то всегда будет ощущать некую неловкость в отношениях с бабушкой.
— Ланс рассказал мне про это ожерелье, бабушка. Почему ты не сказала мне, что была помолвлена с его дедушкой?
Графиня отвернулась, пристально смотря в окно, и Белла быстро продолжила:
— Прости меня. Ты не должна мне ничего говорить, если тебя это так расстраивает.
— Это не совсем так, — медленно промолвила бабушка, вновь переводя взгляд на Беллу. — Я знаю, как ты чувствительна и способна к пониманию, однако все это случилось так много лет назад, что порой я спрашиваю себя, понимаю ли сама произошедшее.
— Но ты же любила его.
— О да. Я любила его всем сердцем. Мы должны были пожениться, а он выбросил меня из своей жизни ради кого-то еще, тогда как для меня он являлся единственным
— Ты не вернула их.
— После я возненавидела себя за это даже больше, чем эти бриллианты. Я хотела расстаться с ними, но чувствовала, что, если сделаю это, мое унижение будет полным. Так что ожерелье оставалось в коробочке, пока ты не вбила себе в голову мысль их надеть.
— Я не должна была этого делать. С моей стороны этот проступок непростителен. Моя глупость причинила тебе боль, и я прошу у тебя прощение.
— Не стоит. Сейчас слишком поздно предаваться самобичеванию. — Она мягко улыбнулась, подняла руку и нежно погладила бриллианты, вызвавшие столько противоречивых событий. — Они такие изысканные, не так ли? Я рада, что Ланс решил, чтобы ты надела их сегодня. Не может быть более подходящего повода. Ты… ты увлечена Лансом Бингхэмом, правда, Изабелла?
Белла вздохнула:
— Он красивый и мужественный, у него самая соблазнительная улыбка. — Внезапно глаза ее помрачнели. — Однако я… я признаюсь, что испытываю сомнения в нашем браке. Боже мой, проснувшись утром, я спросила себя: готова ли я ко всему этому? Знаешь, я похолодела внутри и уже хотела было все отменить… но… взвесив все факты, пришла к выводу, что мое замужество может стать очень благоразумным поступком.
— Ты влюблена в него?
— Честно говоря, я и сама не знаю, что чувствую. Он… заставляет меня ощутить такие вещи, которые никогда не случались со мной раньше. Мне нравится бывать с ним. Нравится, когда он улыбается, смеется и говорит мне комплименты. Я… кажется, он мне очень дорог.
Графиня улыбнулась и, взяв Беллу за руку, нежно ее пожала.
— Ну вот, ты и сама поняла. Если то, что ты сейчас испытываешь и не любовь, поверь, очень скоро ею станет. Я верю, лорд Бингхэм также увлечен тобой.
— Откуда ты это знаешь? Он тебе сказал?
Графиня мягко усмехнулась:
— Нет, он не проявлял особого многословия, но у меня есть глаза, и я вижу ими, как на тебя смотрит Ланс Бингхэм. — Она поднялась и гордо выпрямилась, улыбаясь прелестной молодой женщине, которая так много для нее значила. — А теперь собирайся и поедем, Изабелла. Думаю, мы и так достаточно заболтались. Нам следует отправляться на венчание, или это уже успело вылететь из твоей головы?
Все подъезды к небольшой деревенской церкви были заняты каретами и экипажами, из которых все прибывали и прибывали приглашенные. Маленькая церковь казалась до отказа забитой представителями местной аристократии, разодетыми в шелка и изысканную парчу; доброжелательные сельчане выстроились по обе стороны ведущей в церковь главной дороги. Все собравшиеся пришли сюда посмотреть на заключение союза между двумя самыми известными, хотя и не всегда дружными между собой семьями в Вилтшире.
Нервничая гораздо больше, чем старалась показать, в бледно-голубом подвенечном платье невероятной красоты и скандальной стоимости, Белла выпорхнула из экипажа, легко опираясь на руку одетого в парадную ливрею лакея. Вокруг нее было столько людей — и почти все незнакомцы, однако они желали ей добра.