Предательство
Шрифт:
— Вот что я скажу тебе, моя дорогая. Думаю, он очень любил твою мать. И всякий раз, глядя на тебя, он испытывает боль. Он не может жить настоящим, потому что что-то постоянно напоминает ему о прошлом.
— Вы так считаете?
Элиссандре показалось, будто перед ней распахнулась дверь.
— Думаю, тебе стоит прекратить делать всё, что ты для него делаешь. Возможно, тебе пора уехать и жить своей жизнью, — сказала старушка, стряхивая крошки с одежды.
— Но он же не сможет себя прокормить! А когда он снова напьётся? Кто о нём позаботится?
Соррель фыркнула.
— Он
Элиссандра была потрясена. Но в этих словах был смысл. Её охватила дрожь.
— А мне куда деваться? Мне пятнадцать лет, у меня нет денег, меня нигде не ждут. А вы советуете мне уехать из родной деревни.
Соррель улыбнулась и поправила на плечах шаль. Элисса почувствовала, что впадает в панику.
— Вы уже уходите?
— Да, моя девочка. Соррели пора. У меня впереди долгий путь. Вон и мой глупый старый осел кричит — говорит, что солнце уже высоко, а нам до вечера надо преодолеть восемь миль, чтобы добраться до Твиффордской Переправы.
И гостья снова потянулась к своей старой матерчатой сумке.
— Ты не проводишь меня, Элисса?
На этот раз Соррель решительно прошла к двери и распахнула её. Морось прекратилась, но все ещё не разъяснило. Воздух был сырым и промозглым.
И тут Элисса сделала то, чего сама от себя не ожидала. Она бросилась следом за Соррелью, да так стремительно, что напугала её осла.
— Постойте, Соррель! Возьмите меня с собой! Старушка остановилась и обернулась. Казалось, она совсем не удивилась, хотя выглядела серьёзной.
— Ты даже не знаешь, куда я собираюсь после Твиффордской Переправы.
— Это не важно. Мне всё равно. Только позвольте мне поехать с вами. Я не буду вам обузой. Я умею готовить, стирать… Я могу выполнять ваши поручения. Я умею ездить верхом. Писать, читать… Я помогу вам зарабатывать на жизнь. Я разбираюсь в травах…
От волнения она больше не могла произнести ни слова и лишь с мольбой смотрела на пожилую женщину.
На миг Соррель устремила взгляд в небо, затем снова обратилась к Элиссе.
— Я знаю, ты хочешь убежать от этой беспросветной жизни. Но от чего ещё, девочка моя? Тут пахнет чем-то другим. Мой большой нос мне подсказывает.
Нос у Соррели в самом деле был большим. А когда она сделала вид, что принюхивается, Элисса не выдержала и рассмеялась, хотя ей было вовсе не весело. Она снова вспомнила Тора. Шагнув к Соррели, девушка взяла её за руку и сжала её.
— Вы правы, дело не только в этом. Я просто ещё не готова сказать, в чём именно. Но если я уеду… есть шанс, что отец возьмёт себя в руки и начнёт новую жизнь. Потому что я не буду каждую минуту напоминать ему о маме.
Соррель обняла девушку.
— А что ты ему скажешь, девочка моя?
— Я напишу ему за… Она осеклась.
— Вы хотите сказать, что я могу уехать с вами?!
— Ну не гнать же тебя, верно?
Девушка бросилась старушке на шею. Осел по кличке Кетай, не привыкший к столь бурным выражениям благодарности, заревел, шарахнулся, больно натянув повод, за который был привязан, а потом замер как вкопанный, дико кося глазами. Впрочем, Элисса испугалась не меньше. Однако
Соррель удивлённо приподняла брови.
— Впечатляет. Ты умеешь обращаться с животными.
— Да, у меня всегда получалось… И с Тором получалось… — последнюю фразу она пробормотала в сторону и чуть слышно.
— Прости? — переспросила Соррель. На самом деле её слуху могла позавидовать юная девушка.
— Ничего-ничего. Так вы подождёте, пока я собираю вещи? Там и собирать почти нечего… — и, не дожидаясь ответа, она побежала к дому.
— Бери только то, что готова нести на себе! — крикнула старушка.
Ещё миг она смотрела вслед Элиссе. Затем повернулась спиной к домику, сосредоточилась и отправила простое сообщение:
«Девочка — моя».
Ответом ей был удовлетворённый вздох.
«Удачный день», — сказал Меркуд.
Глава 5
Спасение Клута
Прежде чем Тор смог спешиться, он успел изрядно наглотаться пыли. Ещё у него безумно болели ягодицы, и когда впереди показались резные каменные колонны, которые, словно часовые, стояли перед Хаттеном, Тор с ужасом думал о том, чтобы сделать несколько шагов. Однако ничего другого не оставалось. И вот теперь он шёл по людным улицам, ведя в поводу кобылу Бесс, которую выбрали для него родители — на это ушла добрая половина денег, оставленных Меркудом. Главной задачей было найти гостиницу.
Меркуд настоял, чтобы Тор ночевал в приличных заведениях. То же самое сказали и родители, снабжая его списком этих самых заведений. Юноша собирался последовать этим советам, однако когда он подъехал к харчевне под названием «Свинья и свисток», выяснилось, что она не так давно сгорела. В итоге на постоялых дворах, которые стояли в списке под номерами два и три, не оказалось ни одной свободной койки. Тор только зря потратил время на поиски.
Он устал и выбился из сил, но в первую очередь следовало позаботиться о лошади. После такого долгого перехода её необходимо расседлать, напоить, задать свежего сена, а потом овса. Неподалёку, судя по манящему запаху, находилась конюшня, и Тору показалось, что кобыла косится на него с неодобрением.
— Как насчёт отдыха в лучшей конской гостинице Хаттена? — спросил он, стирая со лба лошади пену.
Вскоре Тор уже расплатился с конюхом. Сам он мечтал о другом: о горячей ванне, которая снимет боль в мышцах, сытном ужине, потому что в животе у него давно урчало от голода, и паре кружек эля, которые помогут забыть прелестное лицо Элиссы.
— Вот тебе полрегаля сверху, — Тор сунул парню, который представился Бартом, ещё одну монету. — Проследи, чтобы её действительно разместили, ладно?