Предательство
Шрифт:
«Этого я тоже не знаю, мальчик мой, — покачал головой Клут. — Может, Лисс нам сообщит».
Тор налил в кружку воды из кувшина, осушил её и почувствовал себя немного спокойнее. Снова наполнив кружку, он протянул её Клуту.
«Ладно. Расскажи, что ты ещё знаешь».
Брокен улыбнулся.
«Лисс велела мне ждать. Во время каждого появления она требовала от меня терпения. Я ждал пятьдесят лет».
«Сколько?! То есть… тебе больше пятидесяти? Но…»
Бывает, что мысли трудно облечь в слова. Но на этот раз Тор даже не знал, что думать.
«Именно. По вашим меркам я стар, но мы, брокены — необычный
«Твои родители живы?»
«Конечно. И мои старшие братья и сёстры, и даже мои бабушки и дедушки… Все они пребывали в добром здравии, когда я покидал Роркъель».
Его уродливое лицо осветила тёплая улыбка. Тор не удержался и фыркнул.
«Клут, ты представляешь, каково мне все это слышать? Ещё несколько дней назад отец ругал меня за кляксы на пергаменте. А теперь я нахожусь под покровительством странного очень древнего… брокена — я правильно сказал? И мне говорят что я должен спасти мир неизвестно от кого».
«Поверь, Тор. Ты должен принять это, как принял я. Представь себя на моём месте. Пятьдесят лет подряд, каждую ночь тебе твердят о каком-то ребёнке, который ещё даже не появился на свет… А через пятьдесят лет выясняется, что ты должен немедленно покинуть свой дом, и семью, найти его и защищать».
Разговор оборвался. Некоторое время каждый думал о своём… и в то же время об одном и том же: о том, как странно порой переплетаются жизни.
«А Лисс сказала тебе, чего хочет от меня?» — спросил, наконец, Тор.
«Нет, — Клут пожал плечами. — Но она говорила, что мы оба должны слушать своё сердце. И что все сложится само собой».
«Само собой? Во имя Света… во что я ввязался! А ещё что-то мне следует знать? Э… подожди. Ты сказал, что тебя ко мне послали. А откуда ты узнал, где меня искать?»
Клут глотнул из кружки и потянулся.
«В это полнолуние Лисс явилась мне во сне и объявила, что время пришло, и что я должен уйти из дома до рассвета. А когда я спросил, куда идти, она ответила, что я узнаю, когда проснусь. И оказалась права. Я проснулся до рассвета и тут же почувствовал тебя. Между нами как будто тянулась верёвка, свитая из радуги. Я шёл через Таллинор и сматывал её, чтобы сохранять натяжение. А тебя я узнал по Цветам — они такие яркие, сильные…»
«Я свечусь, что ли?»
«Нет. Я шёл туда, куда тянулась та радужная верёвка… и оказалось, что она тянется прямо к тебе. И если бы этот солдафон не схватил меня, обвинив… в чём он там меня обвинял? А, в подглядывании за женщинами… — Клут фыркнул. — Так вот, если бы он не схватил бы меня, мы встретились бы в окрестностях Хаттена, и не было бы нужды подвергать себя риску».
«И что ты собирался мне сказать? Вот он я, великий — и очень старый — Клут, твой защитник?»
«Нет, я собирался сбросить тебя с лошади и предложить померяться силами. Я был исполнен сил и готов творить волшебство. Почему спасать мир какому-то жалкому мальчишке вроде тебя? Почему эта честь не выпала благородному и, смею сказать, красивому брокену?»
У непосвящённого эта сцена, скорее всего, вызвала бы недоумение. Юноша, едва достигший зрелости, и хромоногий калека сидят друг напротив друга и молчат. Потом калека вскакивает и начинает размахивать руками, точно мим на подмостках…. Тор расхохотался, а следом за ним и
«Сказать по правде, Тор, я не представлял, что сказать — или сделать, — когда тебя найду. Я просто „шёл на запах“, как велела Лисс. А в итоге оказалось, что ты сам меня нашёл»,
«А волшебство, которым ты владеешь? Почему ты им не воспользовался?»
«По-твоему, это было бы разумно — привлекать внимание к собственной персоне? Я слышал, у вас клеймят любого, кто проявил хоть какие-то признаки обладания силой. Нет, Лисс предупредила меня, чтобы я старался не слишком выделяться. Она сказала, что одной моей внешности и так будет достаточно… и теперь я знаю, что она имела в виду! Я послушался её совета, даже позволил прибить себя за ухо к столбу. И люди со всей округи приходили только для того, чтобы посмотреть на меня, поглумиться и запустить в меня какой-нибудь дрянью. В общем, я очень постарался, чтобы на меня не обращали внимания».
Положительно, этот брокен — или как его там — был очарователен, а от его шуток теплело на душе.
«И каким волшебством ты владеешь?»
Брокен, как обычно, пожал плечами.
«Честное слово, не знаю. Пока я ничего не пробовал. Когда вчера мне удалось до тебя дотянуться, это была настоящая неожиданность. Мы разговариваем, и никто ничего не слышит. Если бы я не находился в столь затруднительном положении, то пустился бы в пляс!»
В дверь негромко постучали. Юноша пересёк комнату и открыл. Девочка-служанка, которая вчера привела лекаря, принесла новые свечи и воду. Тору ничего не оставалось, как впустить её. Он отметил, с какой опаской девочка косится на Клута. К счастью, его друг успел откинуться на подушку и притвориться спящим. Если девочка начнёт распускать язык, пойдут разговоры о том, что калека, который ещё вчера умирал, сегодня уже может встать с постели, и Тору грозят крупные неприятности. Тор едва успел похвалить Клута за сообразительность, когда тот внезапно открыл рот и грозно захрапел. Девочка испуганно ойкнула и выбежала из комнаты.
«Ну что, Тор-хлопотун?»
Тор вздохнул.
«Что теперь, о мой защитник?»
«Куда ты, туда и я, Торкин. Не забывай: мы с тобой связаны. Хотя мне не очень хочется куда-то ехать — разве что домой. Это ты тоже имей в виду. Могу перечислить, чем бы я предпочёл заняться в родных местах. Первым делом, прямо по прибытии — заглянуть на кухню к Гуди Батт и посмотреть, что она готовит».
Очевидно, это было и вторым, и третьим делом. Клут замолчал и погрузился в мечты.
«Ясно. Первым делом ты выслушаешь мой план, поскольку своего у тебя нет. Завтра ночью мы отправляемся в Тал. Тайно. Мне нужно раздобыть для тебя лошадь, а там посмотрим. Да, кстати: во имя Света, кто эта Гуди Батт?»
Глава 8
Заведение Мисс Вайлет
Несколько часов спустя они могли только радоваться, что общаются мысленно. Их многочисленные споры собрали бы всю таверну.
«Ни за что!»
«Клут, ты должен мне доверять».
«Доверять? Ты подложишь волшебной соломки, если я упаду? Или вылечишь меня, если кто-нибудь сделает дырку во мне, а не в моём ухе?»
И Клут скорчил рожу, чтобы скрыть ухмылку. Он панически боялся высоты, и именно это делало идею его юного друга неприемлемой.