Предчувствие весны
Шрифт:
– Да где ж в нашей Западной стороне богатых купцов найти? На наших-то, здешних, голодранцев только зелье переводить, - Обух вымученно улыбнулся.
– Да еще граф твой... И чего он на нас взъелся? На Раша не наседают так, как на меня.
– Раш своих сдает, - напомнил Хромой.
– Ему тоже достается, но он пришлых снова набирает. И потом, у него наверняка свои люди есть при его светлости. Граф - мальчишка, там одно сболтнет, тут другое. Я вот раз случайно подслушал, а Рашу графские холуи поют, верняк.
– Все ты точно говоришь, Хромой, - печально подтвердил Обух.
–
– А Хиг?
– Коротышка твой друг, я помню. Он парень хороший, честный... но простой, не все понимает. Ты, Хромой, не такой, как все эти... А хочешь, тебе долю дам в торговлишке с Леверкоем, с пацанами этими? Ну, с благородными? Все же твоя идея, как-никак, мне Хиг все рассказал.
– Мне там светиться нельзя, я же с графом, это все знают, - Хромой покачал головой, будто бы с сожалением.
– А что, выгодное дело?
– Не так чтоб. Сопляки впрямь на вино налегают, после первой ездки я решил, что верный доход будет. Да денег-то у мальцов нет! Пропивают, что можно в замке стащить, больше барахлом расплачиваются, чем монетами. А мне... то есть, моему человеку не с руки леверкойским добром в Ливде торговать. Ну, как признает кто? Приходится везти куда подальше, это долго, да и дорога опасная.
– Так что, совсем ничего не вышло?..
– Выгода есть. Но не такая, чтоб... Девок я соплякам в Леверкой везти не решился. Денег у них и на вино не хватает, зато случись что, шуму потом будет... Да и болтать девки начнут, ну их к Гангмару...
– Понимаю...
Хромой допил вино, откинулся на спинку стула... потом хлопнул себя по колену и изо всех сил постарался сделать вид, что его только что осенило.
– Обух! А хочешь, я тебе скажу, как заработать на Леверкое? И я попаду графу в милость, снова буду при нем частенько бывать, да еще попытаюсь его светлость уговорить, чтобы от тебя отстал?
Атаман задумчиво поглядел на Хромого.
– Ну, говори. Если скажешь стоящее - доля за тобой.
Хромой закончил объяснять и протянул пустой стакан, разбойник, качая головой, налил. Потом высказался:
– Ну, ты даешь... Тихоня, тихоня, а кто бы подумал? Вот уж верно, в тихом омуте бесы водятся.
– Ты согласен?
– А если папаши этих молодчиков за меня возьмутся?
– Почему же за тебя? Твоего имени никто не узнает. Вот купец, который им вино возит - тот может крайним оказаться. Ему рисковать, не тебе.
– О купце-то я позабочусь.
– Э, Обух... я не хотел...
– Знаю, знаю!
– атаман махнул рукой и взялся за свой стакан, - ты добренький, всех жалеешь. Будет, будет твой купец жить. Завтра повстречаешься с ним, познакомишься. За себя-то не боишься?
– А мне чего, - Хромой ухмыльнулся.
– Я тебе буду еще долго нужен.
– Дурень. Я тебя не трону, понятное дело, я говорю - в замок лезть не побоишься? Дело может круто обернуться.
– Обух, я же сказал: я на мели.
– Прикинь, твои парни обчистят кого-то в Восточной стороне, а отдуваться - Рашу.
– Нет, это не по правилам, да и всплывет мигом. Раш первым делом ко мне пришлет человека, спросит - не моя ли работа? Я врать не стану.
– Ладно, - покладисто согласился меняла.
– Но ты все же подумай. Если что, зелье тебе подкину. Так что с купцом-то?
– Завтра придет к тебе в лавку человек. Будто бы по меняльному делу, назовется Томеном Тротом. Он в самом деле купец, в гильдии состоит, да не в нашей ливдинской, у него бумага из гильдии Носа. Ну и разрешение из канцелярии твоего графа имеется.
– Нашего графа, Обух. Нашего.
– Собаке моей он граф, я - вольный человек. Не спорь, слушай. Так вот, Томен Трот, купец из Носа. Когда дело в Леверкое сладится, он спокойненько исчезнет, будто бы в свой Нос возвратился. Но и там его не сыщут. Не бойся, я его не трону, все будет по уговору. Я точно чуял, что с рыцарьками из замка дело не навеки, человека взял со стороны. И не смотри так, я не Рыбак, чужаков не держу. Трот клятву дал, он в братстве, пусть и пришлый. Ты вот наш, местный, хотя мамка твоя невесть откуда была. Но ты наш, а клятвы не давал. Что мне делать, если правильные люди, вроде тебя, нос воротят? Беру иногда и пришлых, а чего...
Томен Трот пожаловал в меняльную лавку у Восточных ворот около полудня. Купец оказался мужчиной среднего роста, среднего сложения, в одежде, приличествующей человеку среднего сословия... и с неприметным лицом. Разглядывая купца, Хромой подумал, что именно таким он Томена Трота и представлял. Держался Трот подчеркнуто уважительно - должно быть, Обух велел. После неизбежных приветствий и вступительных двусмысленностей, перешли к делу. Хромого интересовали подробности - как часто купец наведывается в Леверкой, сколько людей берет в поездку, как организована охрана, кто пьет привозное вино. Трот многого не знал, какие-то подробности не мог припомнить сразу, разговор затягивался. Но клиентов не было, да и Томен не спешил. Мало-помалу Хромому стало более или менее понятно, как устроена жизнь в замке. Не все гладко - благородные господа не заботятся о выпивке для солдат. Латники могут и не попробовать привозного винца - тогда придется что-то придумывать.
Купцу надоело отвечать на вопросы, он не понимал, к чему разговор... в конце концов меняла объяснил:
– Через пару недель я отправлюсь с тобой. И еще кое-кого с собой возьмем. Не чужих, Обуха парни будут. И хорошо бы появилась такая возможность - в Леверкое переночевать.
– Это как раз легко устроить, - заверил купец.
– Нужно только, чтобы непогода была, тогда мальцы оставят до утра. Я однажды там ночевал. Метель случилась, я из-за этого приехал поздно, в обратный путь уже не с руки... А скажи, верно я догадываюсь, что после того, как ты со мной съездишь, мне больше не придется в Леверкой наведываться?