Предновогодье. Внутренние связи
Шрифт:
— Отлично, — похвалил препод. — Чувствуется серьезный подход к делу. Видно, что перелопачено немало источников.
У меня колотилось сердце, и стоял гул в ушах. Краем глаза я отметила, что Мелёшин с невозмутимым видом вернулся на свое место. Кое-как успокоившись, принялась искать объяснение звуковым миражам. Вероятнее всего, в речах выступавших воплотились мои разнообразные фантазии, исказившись странным образом. Касаемо Мелёшина дело было швах. Это не он скучал и мечтал о повторении острых библиотечных ощущений.
Прозвенел звонок, занятие кончилось, и студенты утекли из аудитории. Я терла лицо в надежде, что обменные процессы хотя бы капельку ускорятся, и вторичная реакция после типуна рассосется быстрее.
— Притомилась слушать ушками? — раздался насмешливый голос. — И ходить ножками тоже?
Мелёшин стоял тремя ступеньками ниже, вполоборота к выходу.
— И языком устала работать? — продолжал донимать.
— Устала. — Получилось невнятно и глухо, потому что язык действительно ворочался с трудом.
— Смешно говоришь, — ухмыльнулся Мелёшин, а я начала собираться. — Видел, что в холле Рябушкин аннулировал свое право. Ты быстро сориентировалась. Значит, теперь сама по себе?
— Значит, так, — сказала нечетко.
— Папена, что у тебя с языком? — нахмурился Мэл.
— Не твое дело, — выговорила длинную фразу и отвернулась, выбираясь из-за стола.
— Поэтому ты сегодня не ходила на обед? Обычно по десять тарелок с раздачи приносишь, — допытывался Мелёшин.
Значит, он выглядывал меня в столовой, чтобы проверить, кинусь ли по старой памяти убирать за ним поднос.
— Не поэтому, — я пыталась обогнуть Мэла. Пустой номер.
— Тогда почему?
— По кочану.
— Хамишь? — начал заводиться Мелёшин. — Кстати, когда собираешься обменивать книжки? Они пролежали дыру в моем багажнике.
— Учебники верну, но обменивать больше не буду, — сказала я не лучше картавого бухгалтера.
И правда, зачем мне Мелёшин, если теперь могу свободно выносить книги из библиотеки, и не нужно прятаться по вечерам в каморке с халатами, рискуя попасться в расставленные ловушки.
— Причина? — сузил он глаза.
— Без тебя справлюсь. Потому и разрываю уговор, — сообщила я, едва двигая языком.
Мелёшин оперся руками о соседние столы, загородив дорогу.
— Вот, значит, как? С кем-то другим вступила в долю? С кем? С Рябушкиным? Что он пообещал? — Я замотала головой. — Тогда с кем? Думаешь, не узнаю?
Я молчала, пялясь на носки сапог. Неожиданно Мелёшин отстранился.
— Значит так. Ты немедленно отнесешь мои учебники в библиотеку, — велел в приказном порядке.
— Сейчас? Скоро же занятие.
— Сейчас. Мне осточертело бояться каждого шороха из-за незаконного хранения книг.
— Давай
— Нет, сейчас — отрезал зло Мэл.
— Ну, и фиг с тобой! — дернулась я и, оттолкнув его плечом, пошла вниз.
Мелёшин следовал позади, держась на расстоянии. Гнев и возмущение подстегивали меня, мешая разумно соображать. Одевшись, я вылетела на крыльцо, затем появился Мэл. Он направился к воротам, открыл багажник одной из машин и снова закрыл его. Вернувшись, протянул пакет.
Не глядя на Мелёшина, я сунула книги в сумку, рывком отворила парадную дверь и замерла под просвечивающим взглядом Монтеморта, вспомнив с опозданием, что передо мной не храпящая сонная псина, а злобный и ответственный страж. Долгие несколько минут мы глядели друг другу в глаза, и Монтеморт нетерпеливо постукивал хвостом по полу. Он знал, что я знала, что он знал.
А потом отвел взгляд и опустил голову на лапы.
Не раздеваясь, я ринулась в библиотеку, не посмотрев, зашел следом Мелёшин или нет.
Бабетта Самуиловна, возможно, подивилась моему рвению в использовании приобретенного бонуса с первого же дня, но в силу воспитанности не подала виду и разрешила самостоятельно обследовать книжные полки.
Затерявшись между стеллажей, я прислонилась к одному из них и с облегчением съехала вниз, дожидаясь, когда утихнет дрожь в ногах. Мелёшинские учебники, исчезновения которых никто не заметил, вернулись на полку.
Прозвенел звонок, и очередное занятие началось. Буду размышлять философски. Коли уж опоздала на лекцию Альрика, то проведу время с пользой. Поизучаю каталоги вис-раритетов.
Это могла быть 28.3 глава
Перелистывая последнее издание иллюстрированного атласа раритетов, я начала разглядывание с оружия и доспехов и закончила предметами обихода. По левой стороне глянцевых страниц шли изображения уникальностей в трех проекциях, сопровождаемые с правой стороны краткими паспортами.
Знакомо и затерто до дыр. Но сегодня прописные истины изучались мной в новом ракурсе.
В основном, собственниками раритетов значились правительство и владельцы частных коллекций, о чем указывалось в соответствующей графе "Правообладатель". Изредка мелькала фраза "Местонахождение неизвестно/не установлено".
Прочерк в графе "Стоимость" означал бесценность раритета из-за уникальности свойств или из-за неизвестного принципа действия, который не удалось расшифровать ученым-висорикам.
Приличную стоимость имели артефакты с именными авторскими знаками или клеймами создавших их мастеров. Простенькие промышленные образцы, поставленные на поток, имели серийные номера и смехотворную цену. На последней странице атласа шел перечень заводов и лабораторий, имеющих лицензии на производство вис-раритетов и улучшенных вещей.