Предрассветная тьма
Шрифт:
— Уверена? — спрашивает Бронсон, когда направляется к водительской стороне.
— Ага, просто на мгновение кое о чём задумалась, — я забираюсь в его грузовик, и парковщик закрывает дверь.
— Смотри, только без шуток, — он громко захлопывает дверь. — Всё равно к ВиДжей, на вечеринку?
— Звучит супер, детка, — я достаю свой телефон и быстро набираю обновление статуса на Фейсбук. «Иду к ВиДжей с Бронсоном Татумом ;)»
Я улыбаюсь, потому что это именно то, что я должна делать. Мне следует улыбаться, потому что Бронсон — парень, которого желает заполучить каждая девчонка. У него светлые волосы. Голубые глаза. Он военный. Идеальный американец с головы до ног. И он влюблён в меня. Я должна улыбаться и быть той самой девушкой — обычной, до ужаса надоедливо-счастливой
Он отъезжает от входа в ресторан и кладёт свою тёплую ладонь мне на бедро. Мне не нравится это прикосновение. Это неправильно. Это дёшево.
Это так и есть.
Я, вероятно, трахну его, и это совершенно ничего не будет значить. И скорее всего, завтра я буду чувствовать себя отвратительно по этому поводу, гадая, считает ли он, что я повела себя, как шлюха или нет. Но, даже зная это, я всё равно пересплю с ним, потому что это единственный способ, благодаря которому я могу чувствовать себя связанной с кем-то. Глубоко в душе я чувствую, что это, похоже, единственный способ, чтобы заставить парня ценить меня, даже, невзирая на то, что его внимание устремлено лишь к сексуальному подтексту. Я пытаюсь разобраться в психологическом аспекте этого, но на самом деле, мне и так всё известно. Я прекрасно знаю, что наш секс не поможет мне понравиться ему, но на пару мгновений, прежде чем его член проскользнёт в меня, он будет хотеть меня. Я буду для него что-то значить. Я буду той, о ком он будет грезить в тот момент. Но, даже несмотря на это, я бы так хотела не желать этого всего.
Большую часть пути до парка мы едем в тишине, слушая «Royal Blood» (прим. Royal Blood — британский рок-дуэт из Брайтона, сформированный в 2013 году. Звучание группы сочетает в себе блюз-рок и гаражный рок). Он подпевает, а я наблюдаю за ним. Он так уверен в себе. Искренне счастлив, потому что не знает ничего лучше. Песня заканчивается, и он бросает на меня взгляд, когда поворачивает на улицу.
— Ты такая красивая, — говорит он.
— Спасибо.
Это просто слова. Я смотрю в окно, наблюдая, как ряд домов сменяется лесным пейзажем. Мы едем через дальнюю часть этого района, выключив фары, когда начинаем спускаться с холма по дороге, которая ведёт к парку.
Грузовик неспешно останавливается, и Бронсон ставит его на ручник. И вот, наступает этот неловкий момент. Мы смотрим друг на друга. Он улыбается. Я прикусываю нижнюю губу, волнуясь из-за того, как я должна вести себя с ним в данный момент. Затем он берёт моё лицо в свои большие ладони, притягивая меня к себе, и в тоже мгновение накрывает мои губы своими губами. Его руки блуждают по моему телу.
— Бл*дь, — выдыхает он между поцелуями. И эти слова словно наркотик для меня. Я чувствую себя желанной и привлекательной.
— Господи, как же я хочу трахнуть тебя прямо сейчас, — Бронсон хватает меня за бёдра и подтягивает к себе через центральную консоль и усаживает к себе на колени. Я ударяюсь спиной о руль.
— Чёрт, — бормочу я себе под нос, когда парень начинает покусывать кожу на моей шее, неспешно спускаясь ниже. Его руки прикасаются ко всему моему телу: поднимают вверх мою футболку, расстёгивают лифчик, бесцеремонно прикасаясь ко мне ладонью между ног.
— Я такой чертовски твёрдый.
И следующее, что я понимаю, он расстёгивает молнии на наших джинсах. Окна грузовика запотели, в машине по радио играет «Little Monster», и в тот момент, когда он стягивает через голову свою футболку, я слышу оглушительный звук разбивающегося стекла. Крошечные, прозрачные кусочки разлетаются по всей кабине грузовика.
— Бл*дь…
Рука, облачённая в перчатку, проникает в кабину через разбитое окно, дёргает ручку на двери с внутренней стороны, и дверь открывается. Бронсон заводит свой кулак назад, готовясь нанести удар, но прежде, чем он успевает это сделать, мужчина, что стоит снаружи, прижимает дуло пистолета к его виску и спускает курок. БАМ. Я кричу и пытаюсь слезть с коленей Бронсона, чтобы перебраться на пассажирское сиденье. Если бы только у меня получилось добраться до двери с пассажирской стороны. Тогда я могла бы убежать через парк в лес, а потом добраться до дома. Но прежде чем я успеваю двинуться, мужчина сжимает руку вокруг моего горла, перетаскивая меня к себе, через обмякшее тело Бронсона, чтобы вытащить меня наружу через открытую дверь. Когда я падаю, моя задница резко ударяется об асфальт, посылая пронзительный укол боли вверх по позвоночнику.
— Пусти меня, — кричу я, чувствуя, как его пальцы с силой сжимаются на моей шее. Мои кости хрустят, он с силой сжимает моё горло, и я близка к тому, чтобы задохнуться.
— Заткнись, и мне не придётся тебя убивать, — его голос глубокий, грубый, с сильным, практически комичным деревенским выговором. Изо всех сил я стараюсь рассмотреть, как он выглядит, но на улице царит кромешная тьма. Всё, что я могу видеть, — это его тень.
Я хочу закричать вновь, но я знаю наперёд, что поблизости ни души, кто может услышать меня и прийти на помощь. Если я закричу, то только ещё больше разозлю его. Будучи дочерью киллера, мой папа всегда учил меня, как заботься о себе, как сопротивляться. Но я в более уязвимом положении.
Мужчина тащит меня по улице, чтобы усадить в свой потрёпанный грузовик, который стоит с включенным двигателем. И мой разум хочет вернуть меня в тот день, когда мне было семь лет и я была почти похищена. На этот раз я знаю, что моего папочки не будет рядом, чтобы спасти меня. У меня есть только я.
Оставив свои тщетные попытки бежать, я обращаю на всё своё пристальное внимание. Я принимаю к сведению номерной знак штата Джорджия. Погнутое правое крыло. Сколы краски. Дверь с пассажирской стороны открывается, и я вижу мигающие огни приборной панели. Другой мужчина внушительного телосложения выпрыгивает из машины и придерживает дверь. Меня запихивают внутрь, и здоровяк забирается в машину вслед за мной. Я сжимаю свои кулаки и начинаю колотить его со всей силы, но это вызывает у него лишь смех. Его лицо загорелое и обветренное, морщинки, словно лучики расходятся из уголков его тёмных глаз, губы тонкие, почти фиолетового оттенка. В кабине грузовика пахнет пивом и мочой. На резиновом коврике валяется пара пустых, раздавленных жестяных банок от Miller High Life (прим. Miller High Life — марка американского пива).
— А ты привлекательная, малышка, — выплёвывает мужчина, когда хватает меня за запястья и заводит мне их за спину. Спустя считанные секунды он связывает мне их настолько крепко, что я могу чувствовать, как верёвка уже впивается в кожу.
Дверь с водительской стороны распахивается и тот мужчина, что похитил меня и убил Бронсона усаживается за руль. Сейчас я могу его чётко рассмотреть, на вид ему не больше тридцати пяти. Он худой. У него кривой нос, скорее всего, от многочисленных драк в барах, но его челюсть в полном порядке. Парень, который сидит справа от меня пугает. Он выглядит так, что если бы я встретила его на улице, то непременно поспешила бы перейти на противоположную сторону дороги. А тот, что сидит слева от меня, выглядит совершенно безобидным в своей футболке, на которой изображена группа «Pearl Jam». (прим. пер. Pearl Jam - американская группа. Одна из четырёх ключевых групп музыкального движения гранж, пользовавшегося большой популярностью в первой половине 90-х годов XX века. Группа быстро стала известной, благодаря своему дебютному альбому, Ten, в 1991 году).
Он проводит ладонью по лицу, когда смотрит на меня.
— Послушай. Я не собираюсь с тобой ничего делать, — он начинает двигаться на первой скорости, и двигатель издаёт шум, почти заглохнув. — Просто не делай ничего такого, за что бы я хотел убить тебя, ладно? — я смотрю на свою серую футболку — она покрыта кровью Бронсона. Я отчаянно стараюсь сдержать слёзы, но спустя пару минут они вновь начинают скатываться по моим щекам. Всхлип вырывается из моего горла. Я стараюсь сдержать его, но он раздаётся вновь. Когда он вырывается в полную силу, водитель, поглядывая на меня, сжимает губы и закатывает глаза.