Предрассветная тьма
Шрифт:
— Не хочешь чего-нибудь пожевать? — спрашивает Эрл, а я упрямо качаю головой. — Да ладно тебе, ты должна что-то поесть, — он злобно усмехается, и его мрачная улыбка заставляет мой желудок скрутиться узлом. — Обещаю тебе, что это хорошая еда.
Я так голодна и слаба, что сама мысль о еде вызывает у меня тошноту, но я не желаю ничего брать у него.
— Нет, — отвечаю я.
Мужчина, который стоит позади него, входит в комнату. Он высокий. Белая футболка плотно обтягивает его широкие плечи и мускулистые руки. Материал футболки такой потёртый и тонкий, что я могу видеть просвечивающие сквозь него татуировки, покрывающие его грудь, а некоторые из них спускаются по его плечам и рукам. На его лице
— Я говорил тебе, что она просто первоклассная красотка? — говорит Эрл через плечо, когда подходит ко мне. Он держится за свой ремень, и моё сердце замирает. Вот оно. Он собирается изнасиловать меня. Возможно, они собираются это сделать вдвоём. Чувство отчаяния переполняет меня, и я знаю, что совершенно беспомощна, но я ненавижу чувствовать себя такой. Я презираю их и желаю, чтобы они поскорее сделали то, что хотят, а затем убили меня.
— Пошёл на хрен, ублюдок! — выдавливаю я, сквозь стиснутые зубы, отползая назад к стене и пытаясь собрать в кулак остатки своих сил, чтобы сохранить достоинство.
Глаза Эрла расширяются, и он останавливается в полушаге от меня.
— Красивые маленькие девочки не должны говорить такие грязные слова, — он мерзко смеётся и делает ещё один шаг в моём направлении. — Теперь, девочка, ты поешь, потому что я не желаю, чтобы твоя грёбаная смерть была на моих руках, поняла меня?
— Тогда, что ты хочешь сделать со мной? — растерянно шепчу я. — Если ты не собираешься убивать меня, чего же ты хочешь?
— Оу, у меня на тебя есть особые планы, — он слегка постукивает указательным пальцем по виску и подмигивает мне. — Я умный парень.
Я впиваюсь в Эрла злым взглядом, думая о том, чтобы плюнуть в него.
— Ага. Особенно это видно по твоим рассуждениям, — в то мгновение, когда слова слетели с моего языка, я внутренне сжалась от страха. Это было так глупо. Очень, очень глупо.
На его губах растягивается улыбка, прежде чем он вскидывает руку, которая движется словно змея, готовая напасть на свою добычу. Эрл хватает меня за волосы и принуждает подняться на ноги, он тяжело дышит, и его прокуренное дыхание касается моего лица.
— Рассуждения не имеют никакого отношения к тому, что я собираюсь сделать с тобой. И впредь, я предлагаю тебе следить за своим дерзким ротиком, или же я разобью тебе его до крови.
— Эрл! — произносит мужчина, стоящий всё это время в углу, когда приближается к нам. Он хватает руку Эрла и аккуратно убирает его пальцы из моих волос, прежде чем оттолкнуть его на пару шагов назад. — Почему бы тебе, мать твою, немного не остыть?
Я опускаюсь на матрас и внезапно… чувствую себя в безопасности.
Эрл смотрит сначала на меня, затем переводит взгляд на парня.
— Ты же прекрасно знаешь, что меня бесят люди, которые осуждают меня за то, как я рассуждаю, Макс. Это злит меня на столько, что я могу сорваться.
— Я знаю, приятель, — Макс похлопывает его по плечу. — Мне это известно. Но ты же не хочешь причинить ей вред… — он переводит взгляд с Эрла на меня, прищуривая свои тёмные глаза. Он словно изучает, оценивает меня. Это заставляет меня ужасно нервничать, поскольку даёт мне толику надежды, что он хороший человек. Что он сможет спасти меня.
— Ава, — произносит он моё имя с такой нежностью в голосе, что моё тело, лишённое сна, подаётся непроизвольно ближе к нему. — Мне так жаль, что это произошло. Мне на самом деле жаль, — он прикусывает нижнюю губу, опуская свой взгляд вниз, и смотрит в пол. — Иногда жизнь такая несправедливая штука, понимаешь?
Теперь я ненавижу его. Мои эмоции пребывают в состоянии полного опустошения.
— Можно? — указывает он кивком на матрас. Я не двигаюсь и не издаю ни звука. Если честно, мне кажется, что я даже перестала дышать. Он садится рядом со мной, потрёпанный матрас прогибается под его весом. Он смотрит снизу-вверх на Эрла.
— Принеси ей еды. «Поп-тартс» или что-то подобное (прим. «Поп-Тартс» - название популярного печенья). Что-то в упаковке, чтобы она знала, что еда не отравлена.
Эрл выходит за дверь, закрывая на этот раз её лишь на один замок.
Внимание Макса вновь возвращается ко мне. И я стараюсь не смотреть на его рот, потому что он всё ещё продолжает прикусывать губу. И тут мой разум начинает работать в неправильном направлении в попытке отрицать опасную ситуацию, в которой я нахожусь. Прямо сейчас, вместо того, чтобы задаваться вопросом, как убьёт меня этот мужчина, я гадаю, как будут ощущаться его губы на моих губах. Я прекрасно понимаю, насколько глупо это звучит, но, когда вы находитесь в таком положении, как я: связанная и запертая в каком-то тёмном подвале, ваш разум пытается уцепиться за что-то, что может вернуть вас к обычной жизни. При других обстоятельствах я должна была быть на вечеринке у своих друзей. Возможно, пьяной. И я бы находилась с этим парнем — Максом наедине в этой комнате, потому как он бы хотел поцеловать или же трахнуть меня. И если не брать в расчёт данную ситуацию, заложниками которой мы стали, я бы позволила ему сделать со мной всё, чего бы он пожелал. Я бы отчаянно хотела, чтобы он испытывал ко мне желание. Я пристально смотрю ему в глаза, от него исходит что-то странное, что заставляет меня желать узнать его каждым возможным способом. В обычной жизни я бы позволила ему поцеловать себя, мы бы переспали. И кто знает, возможно, я приложила бы все усилия, чтобы он влюбился в меня…
— Ава? — его глубокий голос заставляет вернуться из моих размышлений и безопасного мира грёз, в реальность.
Макс лёгким касанием пальца убирает с моей щеки растрёпанный локон, и тепло от его руки посылает лёгкий электрический импульс, который пронзает моё тело. Возможно, это судьба. Мой разум отчаянно пытается найти смысл во всём происходящем, но я прекрасно понимаю, что он просто хватается за любую соломинку, пытаясь успокоить меня.
— Мне нужно, чтобы ты делала всё в точности так, как мы тебе говорим, — произнёс он голосом полным спокойствия, от чего моё сердце понемногу начинает успокаиваться. — Я не хочу, чтобы что-то плохое произошло с тобой. Я на самом деле не хочу этого, но если ты дальше будешь подобным образом разговаривать с Эрлом… — он разминает свою шею, наклоняя её из стороны в сторону. — Он не отличается терпением. Эрл убивает людей из-за такого дерьма, понятно?
Я киваю.
Затем поспешно ещё.
И ещё раз.
Потому что это всё, на что я способна.
— Пожалуйста… — я даже не представляю, о чём я говорю, и я стараюсь заткнуться, но не могу. — Пожалуйста, просто отпусти меня. Я обещаю, что никому ничего не скажу. Я никому не скажу ни слова. Не скажу моему отцу. Никому. Мне только девятнадцать. Пожалуйста, — и слёзы градом скатываются по моему лицу, всхлипы душат меня. Я так измотана и дезориентирована, что, когда немного прихожу в себя, обнаруживаю, что уткнулась в плечо Макса. Его футболка пропитана свежим ароматом Диор Саваж. Бронсон пользовался этим ароматом. И теперь я понимаю, что заливаюсь слезами ещё сильнее, безутешно рыдая у него на плече, в то время как он неподвижно и напряжённо сидит на месте.