Представитель по доверенности
Шрифт:
Светлана Кошелькова, стройная девушка обладательница иссини черной челкой, косой до середине лопатки, и больших, голубых глаз, оказалась любительницей больших собак и обладательницей легкого характера и позитивного настроения. Она, выслушав мою историю, что «необходимо проехать», внимательно осмотрела мое удостоверение, кивнула и села в машину, всю дорогу оглядываясь на, улыбающегося, с заднего сидения, Демона. В Дорожном РОВД Света, выслушав мою историю, что красивая ушанка из лисы — чернобурки, безусловно ее достойна, но имеет нехорошую историю, спокойно ответила, что чего-то подобного ожидала.
Я составил протокол, что гражданка Кошелькова С.
В Миронычевский районный суд я приехал за десять минут до назначенного времени. У кабинета судьи топтался капитан-юрист из областного управления.
— Где Брагин? — меня представитель ответчика видеть был не рад: — Нам его присутствие сегодня обязательно.
— Что случилось? У Виктора наследство за границей открылось? ИнЮрКоллегия его разыскивает?
— Причем тут наследство?
— Да потому, что на все остальные случаи у меня есть доверенность от Брагина.
Капитан замялся, не зная, стоит ли продолжать разговор со мной, но, видимо у него подгорало:
— Мы бы хотели заключить мировое соглашение…
— Здорово, давайте заключать. С моей стороны возражений нет.
Мне протянули проект документа, но я тут-же вернул его представителю УВД:
— Даже не смешно.
— Что вас не устраивает?
— За вынужденный прогул кто будет выплачивать? У мужчины между прочим семья, дети… Кроме того он нам должен, за юридические услуги.
— Да нет у него детей, что вы говорите!
— Вот потому и нет, что вы денег не платите, и хотите человека без средств к существованию оставить. Человек восемь месяцев, с момента увольнения, без заработной платы сидит…
— Ну, вообще то, он мог куда-то устроится за это время. Все-таки восемь месяцев прошло…
— Он не думал, что восстановление справедливости займет так много времени. В принципе, если вы не желаете заключать мировое соглашение, то мы можем еще посудиться. У нас же, по законодательству, до года за вынужденный прогул суды могут начислять? Так что, еще четыре месяца у нас в запасе есть…
— Вы ни понимаете…- юрист УВД поморщился, собираясь с мыслями, как объегорить меня: — Весь смысл мирового соглашения в том, что обе стороны идут на ступки, а не одна…
— Оставить Брагина без денег мы не можем, это неприемлемо. Наша фирма тоже бесплатно работать не может…
— Погодите, но вы же первоначально входили в дело как независимый профсоюз работников правоохранительных органов. — капитан возбудился, вспомнив начало наших судебных баталий: — А какие деньги могут быть за уставную деятельность профессионального союза?
— Я вам, коллега напоминаю, что именно вы возражали против участия в деле профсоюза, так как у нас не было регистрации в отделе юстиции, и после этого мы были привлечены к участию в деле, как фирма «Немезида», а коммерческая фирма благотворительностью заниматься не может. А вот копия договора фирмы «Немезиды» с гражданином Брагиным. Видите, тут расценки указаны?
—
Торговались мы долго, я был вынужден сократить в два раза расходы по договору на юридическую помощь между «Немезидой» и Брагиным, но представитель УВД ныл, прося еще уступки.
— Я могу подвинутся только в одном месте — вы восстанавливаете Брагина не в местной РОВД, а в соседнем.
— И какой у УВД в этом будет профит? В чем наша выгода? — не понял капитан.
— Выгода самая важная — морально –воспитательная! — я поднял указательный палец вверх: — Восстановленный Брагин не будет каждый день болтаться перед глазами у местного начальства и личного состава, напоминая всем и каждому, что с руководством можно судится, прогулять почти год и потом получить зарплату за время вынужденного отпуска… Представьте, вдруг у него найдутся последователи, вновь, по проторенной дорожке обратятся в «Немезиду», не дай Бог выиграют у вас очередной иск. А так он в другом РОВД восстановится, никакого общественного резонанса не будет. Да, никто и не узнает, что вас заставили Брагина восстановить на службе. Соглашайтесь, все равно, иного предложения не будет.
Через час эпопея с восстановлением Брагина в органах была закончена, районный судья утвердила мировое соглашение между областным УВД и гражданином Брагиным в лице действующего по доверенности представителя Громова — прости, Витя, теперь тебе придется добираться до работы на полчаса дольше, но ты мне нужен именно в том районе, где раскинулся мой Завод. Да и, если объективно, ваш Миронычевский район еще пятьдесят лет будет рабочей окраиной города, а тебе поря съезжать от мамы и перебираться поближе к метро, благо, сейчас такие возможности появляются.
Вечер того же дня.
Человек в дешевом спортивном костюмчике, услышав, что его судебное дело окончательно разрешено в его пользу, с выплатой компенсации за все время вынужденного прогула, на то обстоятельство, что восстановят его в другом РОВД, внимание ровным счетом, никакого не обратил, сначала, чуть не выпав из окна второго этажа от, переполнявших его, радостных эмоций. Повторив раз десять — «Спасибо, братан!» и «Буду должен!», Виктор бросился подсчитывать, перед кем он сможет погасить накопившиеся долги. Я оставил его наслаждаться победой, тем более, что два этажа, разделявших нас, не давало нам возможности радоваться вместе.
В отличии от Руслана и Вити, которым я отказал в передачи чего-то «для души», «чтобы посидеть по-человечески», я в возможности выпить себе не отказал.
— О чем задумался? — Наталья неслышно подошла сзади и, привстав на носочки, положила подбородок мне на плечо, обняв рукой за шею.
— Да, думаю, чего мне больше хочется –шампанского или чего граппы? — я завис перед открытым холодильником, где в специальном отделении на дверце охлаждались на всякий случай пять бутылок спиртного. Со спиртным в ту пору у меня вообще проблем не было — когда появлялся на заводе в качестве юриста, народ частенько обращался за консультациями различного рода. И если деньги мне с работников брать было неудобно, так как, в договоре с Заводом был пункт о консультировании сотрудников, то относительно принятой в благодарность бутылки моя совесть молчала. Так, как самый забулдыжный слесарь второго разряда понимал, что за юридический совет отдариваться бутылкой «Русской», с криво приклеенной этикеткой и алюминиевой «бескозыркой» на горлышке, совсем не комильфо, то со временем у меня собралась приличная коллекция заграничных напитков, занимавшая навесной шкаф.