Предвестники табора
Шрифт:
Белые одежды, рассевшись по кругу, принялись перекидывать огненно-рыжий мячик, — в этом, однако, не присутствовало ни капли детской веселости, а только театральное представление.
Я искал глазами исчезнувший платок. Он как фантом — именно это слово пришло мне на ум, как только я… увидел платок выглядывающим из колокольной чаши на спине каторжника в процессии? (Которая медленно заходила за горизонт и снова появлялась из-за него, но значительно левее, замыкаясь как раз на странной краснокирпичной постройке). Нет, разумеется, я не мог ясно увидеть платка, на расстоянии нескольких сотен метров, но шестое
И вот новая передача внепространственной эстафеты: платок уже у велосипедистов, — их тоже трое, как и великанов, но появляются они из-за леса и движутся по тропинке горизонта — словно бы главенствуя над всеми остальными Предвестниками табора, «твердо держат линию всей своей жизни»; стараются разогнаться, изо всех сил, но травяные стебли опутывают спицы колес с упорством веревок, — это предрассудки и стереотипы, — и тогда трое людей одновременно, будто сговорившись (но они и сговорились — в том смысле, что для них это был заведенный порядок), соскакивают на ходу с велосипедов, заменяя их скорость скоростью ног, — бег во всю прыть — как же это так умело получилось: чтобы не было ни единого мгновения на остановку?.. И снова я вспоминаю об отсутствии пространственных явлений (а быть может, и земных) — да, это все объясняет, однако я не могу избавиться от желания удостовериться: действительно ли не было ни кадра на остановку? Действительно ли это была в полном смысле слова замена движения?
Действительно ли?
Действительно?..
И вот уже я жажду прокрутить свою жизнь назад, подобно фильму, — просмотреть это соскакивание с велосипедов на замедленном повторе. Но Бог не позволяет мне сделать этого, нарушить его безраздельное главенство над временем — он сразу предоставляет мне красноречивое доказательство и еще в довесок и более необъяснимое явление — три, три платка вместо одного: теперь у каждого из несущихся по горизонту людей (во всю прыть, вот они уже внутри широченной «каторжной дуги»), у каждого теперь платок в воздетой руке.
(Как странно, ты только что убедился в существовании неземного, а они-то как раз, эти три человека, совсем недавно соскочили с велосипедов на землю).
Платки штормят назад и, как только три человека начинают постепенно сбавлять бег, удлиняются, разворачиваются — медленно, медленно…
Это уже флаги; и все продолжают набирать длину.
«Они набирают все то, что теряет скорость бега», — пришло мне на ум.
И ровно в тот момент, когда три человека на горизонте останавливаются, флаги, подчиняя себе ветер и заворачиваясь в оборотную букву «С», достигают максимальной длины.
Что я испытал в тот момент??
Нет, не могу выразить… ни словом, ни вообще чем-либо человеческим…
…………………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………………………
Немного позже люди «свернут» флаги, и вся «эстафета» повторится заново…
Когда наступит ночь, лунный свет спустится по флагам на землю — я словно бы воочию увидел его подвижные прямоугольные отражения, проскальзывающие от середины флагов вниз, по дуге, — это походило на отсветы автомобильных фар, которые «проезжают» среди ночи по потолку
…………………………………………………………………………………………
За пинг-понговым столом шла игра — двое в тонких белых свитерах, белых брюках и кепи; шарик, перелетая через сетку с одной стороны на другую, бесшумно ударяясь о ракетки, замедляет время. Ни один из игроков никогда не ошибается — шарик не падает в траву и не попадает в сетку; все четко, все идеально, но и непохоже, чтобы эти двое старались обыграть друг друга, — скорее уж, может показаться, будто они ставят рекорд «долгой игры» на количество отбиваний с каждой стороны.
Но это обманчивое впечатление. На самом деле, эти люди просто не способны на ошибку.
Поэтому-то они и не люди, и никто на этой поляне, — Мишка был совершенно прав.
А вот персонажи, о которых он не упоминал: шуты, жонглирующие яблоками.
(«Это те самые яблоки, которые в прошлом году раскатились по земле, когда я случайно опрокинул корзину. Помню, мать на меня здорово накричала».
«Ну-ка поднимай яблоки!.. Вот видишь, что ты натворил! Собирай их теперь! Немедленно!..» — кричала мать.
Я собирал яблоки, досадуя, и действительно в какой-то момент — я точно это помнил — мне захотелось начать жонглировать ими, хотя я и не умел, — дело в том, что за час до этого по телевизору показывали цирковое представление.
Цирк я никогда не любил; даже больше — терпеть не мог. И все же хотелось жонглировать…).
И вот еще два сиамских близнеца, облаченные в желто-синюю арлекинью чешую и трехрогие шапки с бубенцами, — один близнец наклоняется, взваливает другого себе на спину, второй принимается ожесточенно сучить ногами в воздухе; потом они меняются ролями. И все эти действия в абсолютном безмолвии, тогда как на лицах близнецов такие гримасы, словно они оглашают воздух свирепыми криками.
И была река, простиравшаяся до горизонта… А где ее начало, Бог знает! Двое плыли в лодке: он, в белоснежном костюме и белоснежной широкополой шляпе, и она — в белоснежном кружевном платье. Плыли с неторопливостью сна, в кругах солнечного света и в кругах воды — когда лодочник бередил веслом реку, создавалось впечатление, будто он только чуть прикасается к глади, а не гребет; быть может, так и было.
Камышовые заросли на берегу.
Лодочник стройный, длинноногий, возникает даже странная ассоциация с циркулем, и поза ей подстать: лодочник, выпрямившись в струнку, опирается на одну ногу, другая отставлена.
«Откуда здесь река?..»
Это земной вопрос — здесь они не работают…
«Куда ж им плыть по реке времени? — в конец, если нет начала…» — вот как следовало сказать: спросить и тотчас ответить самому себе.
А что это означает? Нет мне ответа…
Описывая, однако, я прекрасно осознаю, что и по сей день не в силах передать это таким образом, чтобы не возникло впечатления разрозненности всего того, что совершали Предвестники табора. А между тем, это была система, ритуал, подсказанный шестым чувством. Вот оно, впрочем, и объяснение: как можно передать словами «суть» шестого чувства? Все верно, только назвать результат и прибавить ощущения, но этого всегда оказывается недостаточно.