Предводитель волков
Шрифт:
А если какой-то человек из него спускался — отбросим предположение о наличии у г-жи Маглуар обширных знакомств и разнообразных вкусов, — если, повторим, какой-то человек спускался из этого окна, вероятно, он же и сейчас пытается проникнуть через него в дом.
Словом, кто бы он ни был, г-жа Сюзанна протянула руку к этому видению, и ночной гость так тяжело спрыгнул в комнату, что пол задрожал и вся мебель зашаталась.
Было очевидно, что явился не дух, а явилось тело, и притом из разряда самых увесистых.
— О монсеньер, осторожно! — послышался голос г-жи Сюзанны. — Мой муж спит
— Клянусь рогами дьявола! — ответил неизвестный. (Тибо узнал его голос; именно его он слышал в позапрошлую ночь.) — Дорогая моя, я не птичка! Тем не менее, пока я, весь истерзанный этим ожиданием, стоял под вашим окном и ждал желанного часа, мне казалось, будто у меня отрастают крылья, чтобы перенести меня в вашу спаленку, куда я так стремился.
— О, — жеманничала г-жа Маглуар, — мне тоже было очень грустно, монсеньер, оттого, что вы мерзли на зимнем ветру… Но гость, который был у нас сегодня вечером, всего полчаса как ушел.
— А что вы делали эти полчаса, прелесть моя?
— Надо было помочь господину Маглуару лечь в постель, и убедиться в том, что он не сможет нам помешать.
— Вы всегда правы, Сюзанна моего сердца!
— Монсеньер, вы слишком добры ко мне, — ответила жена бальи.
Нам следовало бы написать «хотела ответить», потому что эти последние слова были заглушены, как будто что-то закрыло губы дамы и помешало ей продолжать. Одновременно с этим Тибо услышал звук, весьма напоминавший поцелуй.
Несчастный осознал всю глубину нового разочарования, постигшего его.
Новоприбывший прервал его размышления, два или три раза кашлянув.
— Душечка моя, что, если мы закроем окно? — откашлявшись, спросил он.
— О, простите меня, монсеньер, — отвечала г-жа Маглуар, — я должна была сделать это сразу же.
Подойдя к окну, она сначала плотно закрыла его, а потом задернула шторы.
В это время незнакомец, чувствовавший себя как дома, придвинул к огню кресло, устроился в нем поудобнее и с наслаждением стал греть ноги.
Госпожа Сюзанна, несомненно, тоже считала, что для замерзшего человека самое спешное дело — согреться, потому что не стала искать со своим высокопоставленным любовником ссоры вроде той, что произошла у Клеантиды с Созием, а приблизилась к креслу и изящно облокотилась на него.
Тибо, видевший со спины эту пару, четко вырисовывавшуюся на фоне огня, пришел в ярость.
Гость вначале был озабочен лишь тем, как бы ему согреться.
Затем, ощутив наконец благотворное действие тепла, он поинтересовался:
— А что это был за гость?
— О монсеньер, — ответила г-жа Маглуар, — кажется, вы хорошо знаете его.
— Как? — удивился счастливый любовник. — Это тот позавчерашний бродяга?
— Он самый, монсеньер.
— Ну, попадись он мне только под руку!
— Монсеньер, — нежным, мелодичным голосом проговорила г-жа Сюзанна, — не надо строить дурных планов против своих врагов; напротив, наша святая католическая вера учит нас прощать им.
— Есть еще и другая религия, которая этому учит, красавица моя, и вы являетесь ее всемогущей богиней, а я всего лишь скромный неофит… Да, я признаю, что был не прав, пожелав зла
«Черт возьми! — размышлял Тибо. — Похоже, и в этот раз мое желание обернулось выгодой для другого! Ах, черный волк, друг мой! Вот урок для меня! Но — чтоб мне пропасть! — теперь я так хорошо стану обдумывать каждое желание, что из ученика сделаюсь мастером. Но, — прервал Тибо сам себя, — кому же принадлежит этот голос? Я уверен, что он мне знаком!»
— Вы еще больше разгневались бы на беднягу, монсеньер, если бы я сделала вам одно признание.
— Какое, моя милая?
— Этот негодяй, как вы его называете, увивается за мной.
— Да ну?
— Да, монсеньер, это так, — смеясь, подтвердила г-жа Сюзанна.
— Кто? Этот олух, этот плут, это ничтожество! Где он? Где он прячется? Клянусь Вельзевулом! Я скормлю его моим псам!
На этот раз Тибо узнал голос незнакомца.
«Ах, монсеньер Жан, — прошептал он, — так это вы!»
— Не беспокойтесь, монсеньер, — продолжала г-жа Сюзанна, положив руки на плечи своего возлюбленного и заставив его сесть, — здесь любят только вашу милость, и даже если бы я совсем не любила вас, я не отдала бы свое сердце человеку, у которого прядь красных волос надо лбом!
И, вспомнив злополучную прядь, так рассмешившую ее во время обеда, г-жа Маглуар вновь расхохоталась.
Тибо рассвирепел.
— Ах, предательница! — прошептал он. — Не знаю, что бы я отдал, лишь бы твой муж, твой честный муж, этот славный малый вошел и застал тебя на месте преступления.
Тибо не успел договорить, как дверь, ведущая в спальню мужа, распахнулась и метр Маглуар, ростом в пять футов вместе с огромным ночным колпаком, вошел в комнату с зажженной свечой в руке.
— Ах, черт возьми, — пробормотал Тибо, — кажется, теперь моя очередь посмеяться.
XIII
ГЛАВА, В КОТОРОЙ ДОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ЖЕНЩИНА КРАСНОРЕЧИВЕЕ ВСЕГО В ТЕ МИНУТЫ, КОГДА ОНА НЕ ГОВОРИТ
Поскольку Тибо разговаривал сам с собой, он не расслышал, как г-жа Сюзанна тихо сказала сеньору Жану несколько слов.
Он только увидел, что колени у дамы подогнулись и она повисла на руках у своего любовника, как будто была без чувств.
Бальи остановился как вкопанный перед странной группой, освещенной его свечой.