Прекрасная натурщица
Шрифт:
Зуки покачала головой, не в силах поверить в происходящее:
– Поверь мне, я не…
– Я кое-что объяснял твоей девушке, – вмешался Рамон.
Брови Луиса взлетели, он рассмеялся:
– Моя девушка? Почему ты так решил?
За столиком воцарилось молчание. Зуки сердито посмотрела на своего так называемого лучшего друга.
Рамон немного расслабился, а потом пожал плечами:
– Значит, она не принадлежит тебе?
Зуки стиснула зубы:
– Послушайте!..
– Да, она принадлежит
– Может, вы перестанете говорить обо мне как о мебели? – прервала она их.
Рамон проигнорировал ее, пристально глядя на брата.
Луис прищурил светлые глаза:
– Как сестра принадлежит брату, который ее любит. Как друг, у которого есть право дать ей пинка, если она лезет в рискованное дело.
– Я понял, – решительно и серьезно произнес Рамон.
– Я рад, что все уладилось, – ответил Луис и потянулся к шампанскому.
Повернув голову, Зуки встретила сверкающий взгляд Рамона.
– Что? Что уладилось? – прошипела она.
Уголок его рта приподнялся, словно Рамон считал происходящее забавным.
– Я поспешил с выводами, котеночек, – сказал он.
– Это извинение? – огрызнулась она.
Рамон помрачнел:
– Дай мне время, чтобы найти подходящие слова.
Учитывая, что Рамон Акоста был очень успешным бизнесменом, Зуки не верила, что он не смог быстро найти подходящий ответ.
Он в одиночку превратил пять кубинских гостиниц своих родителей во всемирно известную сеть отелей Акоста, обладая большим художественным талантом. Когда Светлана Роскова упомянула в интервью, что стала музой скульптора и связана с ним, журналисты решили выяснить, кто завоевал сердце русской красавицы.
Несколько изданий предположили, что это Рамон. Он дал единственное эксклюзивное интервью, объявив себя ее любовником и куратором безумно успешных художественных галерей Пьедра. По словам Луиса, новаторские картины и скульптуры Рамона за одну ночь стали бесценными коллекционными предметами, а монархам и мировым лидерам пришлось вносить свои имена в лист ожидания, чтобы их приобрести.
Но человек, которого Зуки поставила на высокий пьедестал, был далек от того мужчины, который теперь наблюдает за ней беспокойными глазами. Об этом сказал даже его собственный брат, снимая фольгу с пробки бутылки шампанского.
– Ты сегодня напряженнее обычного, Рамон. Я практически вижу дым, идущий из твоих ушей. Это довольно забавное зрелище, – сухо заметил Луис.
Рамон поджал губы.
– Ты хочешь провести остаток своего дня рождения, подшучивая надо мной? – спросил он, не сводя глаз с Зуки.
Она промолчала, недоумевая, о чем думает Рамон.
– Я просто пытался тебя развеселить, потому что это мой день рождения, и я могу делать то, что хочу. Ты хотя бы возьми свой проклятый телефон, который гудит у тебя в кармане последние пять минут.
Рамон
У Луиса отвисла челюсть.
– Ты сейчас отключил источник питания империи. Тебе нездоровится? Или ты кого-то намеренно игнорируешь?
– Луис… – угрожающе произнес Рамон, но его младший брат не обратил на это внимания.
– Неужели в раю возникли проблемы? Неужели великая Светлана споткнулась и упала со своих высоких каблуков?
Лицо Рамона Акоста застыло, его зеленые глаза потемнели.
– Я хотел поделиться с тобой новостями позже, но, раз ты спросил, я скажу, что сегодня утром я разорвал помолвку.
Все трое молчали. Зуки вздрогнула, когда пробка вылетела из бутылки, и шампанское полилось на стол. У Рамона больше нет невесты. Она нахмурилась, не понимая, почему испытывает такое облегчение.
– Выпей, мышка. Теперь у нас две… нет, три причины для праздника, – сказал Луис, глядя на нее еще решительнее.
– Я рад, что моя расторгнутая помолвка приносит тебе такую грандиозную радость, братец, – холодно произнес Рамон.
Луис посерьезнел:
– Я уважал ваши отношения, но мои взгляды на твою помолвку не менялись. Она была тебе не пара. И не важно, кто расторг помолвку, ты или она…
– Это был я.
Луис улыбнулся:
– Тогда либо празднуй вместе со мной, либо утопи в шампанском свои печали. – Он наполнил еще два бокала.
Рамон поднял бокал, произнес краткий тост за день рождения и залпом выпил шампанское. Луис выпил большую часть бутылки, а Зуки – совсем немного.
Атмосфера накалялась, потому что Рамон продолжал буравить Зуки взглядом.
Она вздохнула с облегчением, когда Луис встал из-за стола сразу после полуночи, хищно оглядывая потрясающе красивую рыжеволосую женщину, сидящую недалеко от него.
– Настало время заново начать мою вторую четверть века, – сказал Луис.
Зуки отодвинула от себя недопитый бокал.
– Я поехала домой.
– Останься, – сказал Рамон. Прежде чем она успела ответить, он повернулся к брату: – Мой лимузин стоит на улице. Водитель отвезет тебя туда, куда ты скажешь.
Луис хлопнул брата ладонью по плечу:
– Спасибо за предложение, но я собираюсь закрутить вот с тем цветочком. Мы же не хотим, чтобы у нее закружилась голова от миллиардов Акоста?
Рамон стиснул зубы и пожал плечами:
– Отлично. Пой свою серенаду в ночном автобусе.
– Да ты экстремал! Ведь можно вызвать такси.
– Поступай, как хочешь. В любом случае я жду тебя в понедельник утром в офисе – трезвого и здорового.
– Если ты обещаешь отвезти Зуки домой – трезвой и здоровой.
Она покачала головой, взяла сумочку и встала.