Прекрасная похитительница
Шрифт:
— Коблер и Уилкинс не были никем заменены? — удивился маркиз.
— Нет, милорд. Сначала ушли они, а потом Джеймс, а за ним Никол сон, не то чтобы от него было много толку с его бараньей башкой. Но я старался, милорд, только это уж было слишком.
— Вы говорили об этом мистеру Маркхэму?
— Говорил ли я! Да я ему все уши прожужжал! Только он не хотел слушать, — покачал головой бывший дворецкий.
Бэйтмен помолчал.
— У него-то были свои причины, чтоб не слушать, только это нечестно со мной так поступать!
— Какие
Настроение Бэйтмена изменилось, он опять замкнулся. Джастину показалось, что дворецкий что-то вспомнил и испугался.
Он откинулся на подушки и сказал совершенно другим тоном:
— Моя племянница говорит, что я слишком много болтаю, милорд. Временами в голове у меня мутится. Я ничего не имею против мистера Маркхэма. Он был очень добр ко мне, очень добр. Вот выделил мне жилье…
Это был полный переход на сторону противника. Маркиз решил, что лучше не замечать этого, так как у Бэйтмена, как он понял, уже ничего не удастся узнать и было бы ошибкой настаивать и выпытывать у него интересующие подробности.
Джастин поднялся.
— Был рад повидать вас, Бэйтмен, — сказал он. — Вы должны поскорее поправиться. Мне было бы приятно снова увидеть вас в Хертклифе.
— Теперь уже поздно, слишком поздно, милорд.
Друзья вышли из спальни в кухню, где племянница Бэйтмена хлопотала у плиты.
— Мне очень жаль видеть вашего дядю в таком состоянии, — выразил соболезнование маркиз.
Она ничего не ответила.
— Думаю, что ему не следует столько пить. Женщина пожала плечами и отвела глаза:
— Я ничего не могу поделать, милорд.
— Но вы можете не давать ему вина, — заметил Джастин. — Как он достает его и откуда у вас средства, чтобы его покупать?
Она продолжала молчать.
— Вы не хотите рассказывать об этом?
— Не требуйте невозможного, милорд! Маркиз достал из кармана жилета две гинеи и положил их на стол.
— Истратьте это на лекарства для вашего дяди, но только не на вино. Вы меня поняли?
— Да, милорд, благодарю вас.
Она снова сделала реверанс, и друзья покинули дом.
Мальчики подвели им лошадей и были награждены за услуги.
Когда приятели выехали из деревни, Энтони первым нарушил молчание:
— И что ты обо всем этом думаешь?
— Я не знаю, — ответил Джастин, — но здесь действительно есть о чем подумать.
Они вернулись в парк, и Энтони решительно направил своего коня в сторону Флагшток-хауза. Однако маркиз сказал:
— Я не планирую на сегодня встречу с миссис Уодбридж. Мне нужно обдумать мои идеи и побольше разузнать о том, что случилось с Бэйтменом.
— Хорошо, — неохотно согласился Энтони. — Куда направимся?
Я думаю, стоит заехать к Гримшоу, моему старшему садовнику, — ответил Джастин. — Он, по крайней мере, не уволен и не отправлен на покой.
— Не думаю, чтобы ему не хватало помощников, —
— Гримшоу ответит нам на этот вопрос, — предположил маркиз.
Они поскакали по направлению к замку, затем через поля за конюшни, где в четверти мили от Хертклифа, скрытый за высокой оградой, стоял дом из красного кирпича, в котором всегда селилась семья старшего садовника.
Друзья снова спешились. Они увидели человека, который вывозил на свалку тачку с мусором, и подозвали его присмотреть за лошадьми.
Маркизу снова показалось, что этот человек, как и другие слуги, раньше служил на флоте. Это так же бросалось в глаза, как и его хромота.
Однако Джастин не собирался расспрашивать младший персонал, не побеседовав предварительно с Гримшоу. Войдя в большой фруктовый сад, маркиз тут же увидел своего старшего садовника в дальнем его конце.
Безусловно, не могло быть никаких претензий по поводу состояния сада. Сразу становилось очевидным, что за ним осуществлялся образцовый уход. Каждая пядь земли была возделана с удивительной тщательностью.
Даже стены теплиц блестели чистотой, а ветви фруктовых деревьев сгибались под тяжестью крупных плодов.
Гримшоу выглядел намного старше, чем в прошлый визит маркиза, но был очень рад приезду хозяина.
— Это бальзам для больных глаз, милорд, снова увидеть вас после такого долгого отсутствия! — сказал он с мягким суссекским акцентом.
— Я тоже рад, что вернулся сюда, — просто ответил Джастин. — Я должен поздравить вас, Гримшоу: парк и сад в прекрасном состоянии. Я никогда не видел все таким красивым и ухоженным.
— Рад, что ваше сиятельство довольны, — поклонился садовник.
— Как вам удается справляться с работой, ведь во время войны так трудно найти людей?
— Может быть, где-то и трудно с людьми, милорд, но у нас дела обстоят совсем не так.
— Интересно знать, почему? — полюбопытствовал маркиз.
Мистеру Маркхэму удается найти столько рабочих рук, сколько нам требуется, чтобы держать сад в порядке.
— Как же это ему удается?
— Сначала, милорд, дело не ладилось. Они почти все были хромые и увечные. Многие из них так смешно разговаривали. Но я сумел заставить их работать как надо, — с гордостью сообщил Гримшоу.
— Вы имеете в виду, — переспросил Джастин, — что управляющий нанимал людей, которые были ранены на войне?
— Да, милорд. Это были матросы. Они предпочитали работу в саду смерти от голода, а уж я умею заставить делать все, как мне надо.
Маркиз задумался, а Гримшоу продолжил:
— Конечно, теперь, в мирное время, у нас, так сказать, полноценные работники. У них со здоровьем все в порядке, да только многие за всю жизнь не видели ни лопаты, ни вил. Ну я и учу их. И хотя они ворчат, что превратились в сухопутных крыс, они счастливы иметь работу.