Прекрасное место для смерти
Шрифт:
Сжимая в руке хозяйственную сумку, он брел по крутому склону и вскоре очутился напротив мавзолея Дево. Было три часа дня; полицейские машины, стоявшие здесь все утро, уже уехали. Они оставили после себя заградительную ленту, которой обнесли весь прилегающий участок, и объявление, запрещающее подходить к мавзолею. Да, гнусное, грязное дело! Барни не хотелось лишний раз вспоминать о нем. Повинуясь порыву, он перекинул ноги через перелаз и направился к городу напрямик, полями.
Он часто ходил так летом, но не зимой. Земля оказалась жесткая, кочковатая; идти по ней
— Посмотрите-ка на проклятых птиц! — пробормотал Барни, глядя, как довольно большая стая ворон кружит над живой изгородью. — Если бы у меня было ружье, я бы их пострелял! От них прямо мороз по коже!
К стае, громко каркая, подлетели еще две птицы. Одна тут же уселась на голую ветку дерева, словно часовой. Несмотря на нелюбовь к пернатым хищникам, Барни стало любопытно, что так привлекло ворон. Наверное, овца околела. Сходить, что ли, посмотреть? Если там действительно труп овцы, он позвонит фермеру, когда вернется из городка!
— А ну, улетайте, твари! — закричал он на птиц, топая ногами, хлопая в ладоши и размахивая сумкой. Увидев, что вороны не двигаются с места, Барни поднял ком мерзлой земли и швырнул в них. Вороны взмыли в воздух, хлопая черными крыльями и издавая громкие протестующие крики. Но далеко не улетели, только расселись по соседним деревьям и стали ждать.
Настроение у Барни совсем испортилось. Возможно, там всего лишь труп овцы или коровы. Хищные птицы способны кружить даже над каким-нибудь маленьким трупиком, например кролика! Но птицы так зловеще уставились на него сверху, что Барни решил на всякий случай действовать очень осторожно. В голове снова всплыли всякие суеверные, нехорошие мысли.
Никакого запаха он не почувствовал. Если у живой изгороди действительно лежит околевшая овца, значит, она издохла совсем недавно. На земле ничего не было видно. Должно быть, в канаву упала. Барни взял палку и принялся раздвигать высокую густую траву и крапиву. Вдруг палка за что-то зацепилась. Барни с силой потянул ее к себе. В траве запуталась, что ли? Наконец, он рванул посильнее и увидел на том конце что-то странное. Прядь длинных темно-рыжих волос…
— О нет! — прошептал Барни. — О нет, нет, нет…
Глава 13
Маркби повернул на аллею «Паркового» с тяжелым сердцем. Вечерело, спускались сумерки, а от земли поднимался сырой туман, закрывавший низ дома. Как здесь все-таки красиво! И даже обветшалый красивый особняк словно символизирует странную семью, которая в нем проживает! Маркби стало не по себе. Как обитатели дома перенесут тяжелый удар,
В голове его эхом отдавался голос Барни Крауча, звенящий от волнения: «Маркби, я узнал ее по лицу, сразу узнал! Летом я часто ее видел, когда она входила в ворота или выходила… Юная Кэти Конвей. Такая красивая девочка! — Помолчав, Барни почти неслышно добавил: — Какая гнусность, Маркби! Кто мог совершить такое чудовищное злодеяние?»
Старший инспектор поднялся к высоким резным двойным дверям и дернул шнурок. Послышался дребезжащий звонок. На сей раз дверь открыли сразу. На пороге показалась Пру Уилкокс. Едва увидев его лицо, она побелела как мел.
— Плохие новости… да?
— Да, миссис Уилкокс. Боюсь, что да. — Время как будто остановилось; Пру долго стояла на крыльце, молча глядя на него и словно не соображая, что делать дальше. Маркби спросил: — Мистер Конвей дома?
Пру открыла рот, но сказать ничего не успела, потому что мужской голос отрывисто произнес:
— Я здесь… — Из гостиной вышел Конвей. Лицо у него посерело. — Говорите! — приказал он.
— Мистер Конвей, мне очень жаль, но мы нашли тело…
Маркби ничем не мог смягчить удар. Что тут скажешь?
Конвей моргнул, а Пру Уилкокс со стоном осела на пол. Маркби поспешно поднял ее и усадил на стул в холле.
— Да я ничего, — прошептала она. — Где, где вы ее…
— В поле, между вашим имением и Бамфордом. Ее нашли случайно. Прохожий узнал ее в лицо. Но даже в таком случае мы должны официально установить личность… Извините!
— Вы ошибаетесь! — дрожащим голосом заговорил Мэтью Конвей. — Вы и тот человек, который… который нашел ее, вы оба наверняка ошибаетесь! Кто мог причинить вред моей девочке?
— Мы не знаем, мистер Конвей… по крайней мере, пока.
Маркби понимал, что его слова звучат сухо, официально. Он всем сердцем сочувствовал убитому горем отцу, но понимал, что не имеет права выказывать слабость. Он должен быть сильным и тем самым помогать несчастным родственникам держаться.
Пру и Мэтью молча переглянулись. Они как будто общались телепатически.
— Это ее убьет, — заявила Пру и повернулась к Маркби. — Бедная, бедная миссис Конвей! Когда родилась Кэти, меня пригласили ходить за новорожденной и матерью, ведь Аделина долго не вставала. Я должна была остаться на три месяца. Но потом у Аделины развилась сильнейшая послеродовая депрессия, из которой она так и не вышла. Вот я и осталась, чтобы помогать вести хозяйство. Все эти годы я ходила за ней. Она… у нее сил не хватит справиться с таким ударом, мистер Маркби.
Мэтью Конвей судорожно, со всхлипом втянул воздух.
— Я сейчас же поеду с вами, старший инспектор, на… как вы говорите… опознание. Пру, пока ничего не говорите Аделине. В конце концов, они еще могут ошибаться. — Безнадежность, с какой он произнес последние слова, говорила о том, что Мэтью и сам себе не верит. — Маркби, буду вам признателен, если вы подождете еще несколько секунд. Мне нужно… собраться, подготовиться к тому, что я увижу Кэти… Она… изуродована?
Маркби покачал головой: