Прекрасные и обреченные. Трилогия
Шрифт:
В каждой газете упоминалось, что у усопшего остался единственный внук Энтони Комсток Пэтч, проживающий в Нью-Йорке.
Похороны состоялись на кладбище в Тэрритауне, на участке, выкупленном семьей. Энтони и Глория ехали в первом экипаже и были слишком встревожены, чтобы осознать нелепость своего положения. Оба отчаянно старались рассмотреть на лицах слуг, остававшихся рядом с покойным до конца, предзнаменование грядущего богатства.
Из приличия они выждали наполненную безумием неделю, и, не получив никаких уведомлений, Энтони позвонил адвокату деда. Мистера Бретта не оказалось на месте, его ожидали через полчаса. Энтони оставил свой номер телефона.
Шел
– Алло… – Его голос звучал глухо и напряженно. – Да, я просил перезвонить. Кто говорит? Да… Речь идет об имуществе. Естественно, меня это интересует, и я не получил информации относительно прочтения завещания… Решил, что, вероятно, у вас нет моего адреса… Что?.. Да…
Глория упала на колени. Паузы в речи Энтони ложились жгутами на артерию, перекрывая доступ крови к сердцу. Она вдруг поняла, что беспомощно крутит большие пуговицы на бархатной подушке. Потом послышалось:
– Все это очень и очень странно… да, странно. Нет даже… упоминания… или указания какой-либо причины?
Его голос стал слабым и далеким. Глория выдохнула слабый вскрик со всхлипом.
– Да, понимаю… Хорошо, благодарю… Благодарю…
Раздался щелчок положенной на рычаг трубки. Глория, потупившись, смотрела в пол, на ноги Энтони, нарушающие рисунок из солнечных пятен на ковре. Потом поднялась с места и перевела пристальный сумрачный взгляд на мужа. И в этот момент вокруг нее обвились руки Энтони.
– Любимая моя, – хрипло шептал Энтони. – Старик таки это сделал. Черт бы его побрал!
На следующий день
– Кто наследники? – спросил мистер Хейт. – Понимаете, при столь скудных сведениях о деле…
Мистер Хейт был высоким сутулым мужчиной с нависающими на глаза бровями. Его порекомендовали Энтони как изворотливого адвоката с цепкой хваткой.
– Могу рассказать лишь в общих чертах, – признался Энтони. – Человек по имени Шаттлуорт, который являлся в некотором роде любимцем покойного, занимался всеми делами как администратор, за исключением непосредственных завещательных отказов движимости в благотворительных целях, пособий для слуг и двух родственников из Айдахо.
– В какой степени родства они находятся с покойным?
– В третьем или четвертом колене. Я о них даже не слышал.
Мистер Хейт с глубокомысленным видом кивнул.
– Значит, вы намерены опротестовать условия завещания?
– Да, полагаю, что так, – в растерянности признался Энтони. – Хочу выбрать самый обнадеживающий вариант… Вот именно об этом и прошу вас рассказать.
– Хотите отложить утверждение завещания судом?
Энтони беспомощно тряхнул головой.
– Вы ставите меня в тупик. Не имею ни малейшего понятия, что такое «утверждение завещания». Хочу всего лишь получить свою долю наследства.
– Тогда расскажите о деле во всех подробностях. Например, известна ли вам причина, которая заставила завещателя лишить вас наследства?
– Ну да, – приступил к объяснениям Энтони. – Понимаете, он всю жизнь был сторонником духовных реформ и тому подобное…
– Понимаю, – откликнулся мистер Хейт без тени улыбки.
– Думаю, он всегда выражал недовольство по моему поводу. Видите ли, я не стал заниматься бизнесом. Однако не сомневаюсь, что до прошлого лета я числился среди бенефициариев. Мы с женой арендовали дом в Мариэтте, и однажды вечером деду взбрело в голову явиться в гости. В общем, веселая вечеринка шла полным ходом, а старик нагрянул без предупреждения. Ну, хватило одного взгляда. Да еще этот тип Шаттлуорт, что ошивался рядом. Оба тут же развернулись и понеслись назад в Тэрритаун. После того случая дед не ответил ни на одно из писем и не допустил к себе.
– Покойный был сторонником «сухого закона», не так ли?
– Всё сразу. Настоящий религиозный фанатик.
– Как задолго до смерти составлено завещание, лишающее вас наследства?
– Недавно. Наверное, в августе.
– И вы полагаете, что прямой причиной, по которой покойный лишил вас доли наследства, явилось недовольство вашим поведением?
– Да.
Мистер Хейт задумался. На каком основании Энтони может опротестовать завещание?
– А нельзя ли это связать со злоупотреблением влиянием?
– Злоупотребление влиянием в корыстных целях является одним из оснований. Однако его труднее всего доказать. Вам придется убедить суд, что на покойного оказывалось давление, в результате которого он был доведен до такого состояния, что распорядился собственностью вопреки своим намерениям…
– Хорошо, предположим, этот тип Шаттлуорт притащил деда в Мариэтту, так как предполагал, что именно в это время там празднуется некое торжество?
– Это никак не повлияет на ход дела. Существует четкое различие между советом и влиянием. И вам придется доказывать, что секретарь действовал со злым умыслом. Я предлагаю другой путь. Завещанию автоматически отказывается в утверждении в случае невменяемости завещателя, алкоголизма, – тут Энтони невольно улыбнулся, – или слабоумия как следствия старческого возраста.
– Нет, – тут же возразил Энтони, – его личный врач, который является одним из бенефициариев, подтвердит, что покойный не страдал слабоумием. Да так оно и есть. Дело в том, что, вероятно, он распорядился своими деньгами, как хотел, и это полностью соответствует принципам, которыми он руководствовался всю свою жизнь.
– Понимаете, слабоумие во многом схоже со злоупотреблением влиянием, в обоих случаях подразумевается, что имуществом распорядились не так, как изначально предполагалось. Самым распространенным основанием является принуждение, то есть оказание физического воздействия.
Энтони только покачал в ответ головой:
– Боюсь, это маловероятно. Злоупотребление влиянием мне больше по душе.
После дальнейшего обсуждения дела, технические детали которого Энтони был не в состоянии уразуметь, он нанял мистера Хейта в качестве своего адвоката. Мистер Хейт предложил организовать встречу с Шаттлуортом, который вместе с Уилсоном, Химером и Харди являлся душеприказчиком. Договорились, что Энтони придет на этой неделе через несколько дней.
Поступили сведения, что состояние покойного составляет около сорока миллионов долларов. Самая крупная сумма, завещанная одному лицу, которым являлся Шаттлуорт, равнялась одному миллиону долларов. Кроме того, он получал ежегодное жалованье в тридцать тысяч как распорядитель тридцатимиллионного доверительного фонда, выделенного для помощи благотворительным и реформаторским организациям на усмотрение вышеупомянутого Шаттлуорта. Оставшиеся девять миллионов были в разных долях распределены между двумя родственниками из Айдахо и двадцатью пятью другими бенефициариями: друзьями, секретарями, прислугой и служащими, которые в тот или иной период времени заслужили благосклонность Адама Пэтча.