Прелестная воровка
Шрифт:
— Нет, не сейчас. Я выйду на свежий воздух, может быть, тогда мне станет лучше.
— Прекрасная мысль.
Она промокнула глаза платком Джоуна, почувствовав при этом его запах. Мужской. Сексуальный. Волнующий.
Жюли отвернулась от отца и рассеянно посмотрела на картину Ренуара, висевшую перед ней. Ее взгляд упал на нижний правый угол, и она не поверила своим глазам.
Жюли зажмурилась на секунду, потом снова взглянула туда. И похолодела.
Позади себя она услышала голос отца:
— Мистер Дамарон,
— Пожалуйста, называйте меня Джоун, мистер Ланье. Разрешите познакомить вас с моей тетей, Абигейл Дамарон.
— Очарована встречей с вами, мистер Ланье, — проворковала мисс Дамарон. — Зовите меня просто Абигейл. Так называют меня все симпатичные мужчины, присутствующие здесь. Только так, и никак иначе.
Ее отец засмеялся, явно польщенный.
— Разумеется, я сделаю, как вы прикажете.
— Что-нибудь не так? — тихо спросил Джоун.
Он стоял позади нее. Жюли узнала его запах и почувствовала тепло его тела. Она обернулась.
— Нет. Извините, мне нужно подышать свежим воздухом.
3
Судорожно глотая воздух, Жюли стояла на террасе, прислонившись к колонне. Ничего, сейчас ей станет лучше. Главное — не паниковать, взять себя в руки и выровнять дыхание. Это все потому, что в зале было слишком жарко, слишком многолюдно. К тому же она так перенервничала.
Джоун Дамарон. Уинстон Блэйкли. Ее отец. Ренуар.
Неудивительно, что она предпочитает проводить время дома. Дома гораздо спокойнее и безопаснее.
Оглянувшись вокруг, Жюли заметила большие качели, покачивающиеся на цепях, и обессиленная рухнула на мягкие подушки. Отсюда она могла слышать музыку в исполнении джазового ансамбля, импрессионистскую музыку, служащую гарниром для импрессионистской живописи.
Воздух был прохладным и свежим. Жюли утопала в мягких подушках и ритмично покачивалась на качелях. Приглушенный свет успокаивал ее слезящиеся, раздраженные глаза. «Сейчас мне станет лучше», — сказала она себе. Осторожно Жюли попробовала вдохнуть поглубже, и ей это удалось. «Отлично, — подумала она. — Скоро все будет нормально».
Она вся пылала, но в то же время ее обнаженные руки покрылись мурашками. Жюли закрыла глаза. Господи, как она ненавидела эти свои приступы. Они свидетельствовали о том, что вне зависимости от того, что она думала или делала, она всегда была уязвима и не могла контролировать ситуацию. Жюли старалась предотвратить всякую возможность вспышки аллергии, но, к сожалению, не всегда это зависело от нее, как это произошло, например, сегодня. Коварная 6олезнь управляла ее организмом помимо ее воли заставляя ее тело предавать свою хозяйку в самые неожиданные и неподходящие моменты.
Джоун Дамарон внезапно появился из темноты, словно материализовавшийся призрак. Он сел рядом с ней, и качели начали раскачиваться сильнее.
Жюли
— Я принес вам воды, — сказал он, протягивая ей хрустальный бокал.
— Остановите, — еле выдавила она из себя.
— Что? — не понял Джоун.
Жюли прижала руку к ноющей груди и процедила сквозь зубы:
— Остановите... качели...
Качели моментально застыли.
— Извините, — тихо сказал Джоун. — Что еще я могу для вас сделать?
— Ничего, мне уже лучше.
Вначале ей действительно так показалось, но сейчас удушье навалилось с новой силой. Почему же у нее так болит грудь?
Джоун снова протянул ей воду. Она наклонилась и осторожно отпила из его рук. Жюли не была уверена, что сможет удержать в дрожащих руках хрупкий хрустальный бокал. Жидкость освежила ее пересохшее горло, но ее мускулы были так напряжены, что ей с трудом удалось сделать глоток.
— Вам следует вернуться к гостям, — удалось проговорить ей. — Вы все-таки хозяин этого приема.
— Они вполне довольны и счастливы. У них есть картины, достаточно еды и шампанского, им вполне хватает общения. Гости прекрасно обойдутся без меня. Меня больше волнует ваше состояние.
Хотя Жюли не хотела в этом признаваться, ей было приятно, что Джоун вышел к ней. Она знала его недостаточно хорошо, чтобы чувствовать себя с ним уютно, но тем не менее его присутствие придавало ей бодрости. Почему-то этот внезапный сильный приступ очень напугал ее.
— Спасибо за то, что вышли проведать меня, — прошептала она, все еще с трудом наполняя легкие воздухом.
Не очень-то весело быть одной во время приступа. А так как эти приступы происходили с ней только тогда, когда она взламывала чужие дома, ей всегда приходилось быть в эти моменты одной. Сейчас его близость и участие помогали Жюли скорее прийти в себя.
— Я мог бы отвезти вас в больницу, если это необходимо, — предложил Джоун. — Вам стоило только сказать об этом.
Он говорил низким ровным голосом, но Жюли услышала в нем тревогу и участие, и ей это было приятно.
— Нет, — помотала она головой, — у меня есть с собой лекарство, если мне не станет лучше, я приму его.
— Лучше примите сейчас, — посоветовал он.
Жюли слабо улыбнулась:
— Я упрямая, я всегда думаю, что смогу сама справиться с приступом... Но вы правы.
Она достала из сумки ингалятор и сделала два глубоких вдоха.
Он участливо смотрел на нее:
— Через сколько минут вам полегчает?
— Минут через десять.
Она посмотрела на него и увидела, что Джоун нахмурился. На самом деле ей, может быть, стало бы лучше гораздо раньше, если б он не сидел рядом с ней. Ее нервное состояние усугублялось его присутствием, но в то же время она не хотела, чтобы Джоун Дамарон покидал ее.