Прелюдии и фантазии
Шрифт:
Сократ. Ты поступил очень умно, лишив меня возможности отвечать тебе как философ: ведь по-другому я говорить не умею. Но — ты прав, я сам навязался тебе в собеседники, поэтому готов принять твои слова без всякого разумного обоснования и объяснения — как нечто такое, что пришло тебе на ум сразу, в готовом виде. Ты говоришь, что это сообщила тебе музыка. Я верю, что ты — человек убеждённый, и этого мне довольно. И всё же я задам кое-какие вопросы, чтобы лучше понять тебя, и надеюсь, что ты не откажешь мне в ответе.
Федонд. Спрашивай.
Сократ. Как по-твоему, разделяя представления и вкусы тела, душа ведь неизбежно перенимает его правила и привычки?
Федонд.
Сократ. Но если душа изначально выше грубого тела, чему она может научиться, действуя с ним заодно?
Федонд. Мы изготавливаем музыкальные инструменты из дерева, мёртвого и косного, но, действуя телесно и душевно, приводим инструмент в такое состояние, что он способен звучать и научить нас музыке. Так же и душа, овладевая телесной наукой, учится искусству пребывания в мире, но если душа полагает тело негодным и дурным, то это сродни тому, как если бы музыкант полагал бы свой Музыкант инструмент убогим только потому, что ему не хватило любви и терпения учиться музыке.
Сократ. Несмотря на то, что слова твои звучат странно, и особенно в той части, где ты говоришь о единосущии души и тела, в главном мы с тобой, кажется, согласны: о нас пекутся и заботятся боги и потому мы, люди — часть божественного достояния. Твои слова вселяют надежду: ведь если душа не успела научиться обращению с телом в этой жизни, она непременно сделает это в следующей. Теперь, если тебя не утомили эти разговоры, я бы хотел послушать, как ты играешь.
Симмий. Привратник говорит, что корабль с Делоса прибыл.
Сократ. Стало быть, завтра меня отравят. И, конечно, здесь соберутся все, кто любит меня и знает. Так что поговорить ещё будет время. Сегодня же я хотел бы слушать музыку и не говорить больше ни слова.
ПЕРЕВОДЫ С КАТАЙСКОГО
***
Вначале не было ничего, достойного упоминания. И так было, пока не появился Пэн-цзу.
Он открыл рот и сказал: «Ам!»
Отверз очи и сказал: «Ом!»
Прочистил уши и сказал: «Ум!»
Когда Пэн-цзу сказал «Ам!», появились Еда и Жертва.
Когда Пэн-цзу сказал «Ом!», появились Даль и Близь.
Когда Пэн-цзу сказал «Ум!», появились Тут и Там.
И увидел Пэн-цзу, что одинок.
И удивился.
От удивления Пэн-цзу чихнул, из ноздри его выпорхнул Ворон.
Ворон сказал: «Пэн-цзу! Охм! Пэн-цзу! Пэн-цзу! Возьми камень из земли, достань облако с неба».
И Пэн-цзу взял камень, достал облако.
Ворон сказал: «Пэн-цзу! Охм! Пэн-цзу! Пэн-цзу! Положи тэну на землю, окутай облаком и накрой камнем».
И Пэн-цзу положил тэну на землю, окутал облаком и накрыл камнем.
Ворон сказал: «Пэн-цзу! Охм! Пэн-цзу! Пэн-цзу! Скажи: «Би!» Скажи: «Бе!» Скажи: «Бу!»
И Пэн-цзу сказал: «Би!», и сказал: «Бе!», и сказал: «Бу!»
И Пэн-цзу танцевал.
Когда Пэн-цзу сказал «Би!», появились Люди и Животные. Первыми они появились.
Когда Пэн-цзу сказал
Когда Пэн-цзу сказал «Бу!», появились Броды и Тропы. Третьими они появились.
Когда Пэн-цзу топнул, из земли выступила вода. Так появились Реки и Озёра.
Когда Пэн-цзу крикнул, земля треснула. Так появились Горы и Долины.
Когда Пэн-цзу прыгнул, земля задрожала. Так появились Леса и Пустыни.
И Пэн-цзу увидел, что он больше не одинок, и возрадовался. Когда Пэн-цзу засмеялся, появился Смех. Последним он появился.
***
Конфуций и его ученики отдыхали в тени дерева Ку, того самого, о котором Одноглазый Юй сказал, обращаясь к Жёлтому Владыке: «Воистину, это дерево — Ю Пэн среди деревьев, подобно тому, как вашего гнедого скакуна, господин, называют Цзы Люем среди скакунов Поднебесной». Глядя на ветви и листья, Конфуций призадумался и долго сидел молча, покуда Бао Ле не спросил: «Правду ли говорят, Учитель, что под этим деревом сиживали Бессмертные — У Син и Ван Гун?» Конфуций ответил: «Да», поднялся с места и, сорвав с дерева лист, быстро пошёл прочь. Коротышка Бин сказал Бао Ле: «Возможно, в этот самый миг Учитель беседовал с теми, кого ты назвал по именам. Не следовало ему мешать. Догони Учителя и почтительно проси вернуться к нам». Пока он говорил это, Конфуций успел скрыться в густых зарослях. Бао Ле последовал за ним, но вернулся один. «Что сказал тебе Учитель?» — спросили ученики. Бао Ле, не ответив, сорвал ещё один лист дерева Ку и скорым шагом направился к зарослям.
***
Однажды Красавица Юй и Лян У переправлялись через реку в провинции Цинь, а переправой в том месте владел Разбойник Сы, который под видом лодочника заманивал честных людей на середину реки, грабил и убивал, а трупы сплавлял по течению. Не подозревая об опасности, путешественники отплыли от берега и, чтобы скоротать время, затеяли учёный разговор.
Красавица Юй сказала: «Известны ли вам, господин, восемь способов гадания по капелькам росы?» «Нет, — отвечал на это Лян У. — Научите меня!» «Первый способ таков: ранним утром найти каплю, внутри которой спит маленькая девочка величиной с воробьиный ноготок, зовут её Ло Шэнь. Ей можно задать всего один вопрос, и спрашивать нужно тихо, чтобы ненароком не разбудить, только тогда можно быть уверенным, что она скажет правду. Это довольно трудный способ: найти чудесную капельку удаётся немногим, и даже если вам удалось её обнаружить, вряд ли посчастливится застать девочку врасплох, уж очень чутко она спит».
«Удивительно! — признался Лян У. — Ничего подобного я раньше не слышал. Каков же второй способ, госпожа?»
«Второй способ намного легче. Для этого необходим алмаз величиной с куриное яйцо». Тут Разбойник Сы, который подслушивал разговор, тихонько кашлянул, не в силах сдержать волнение, и перестал грести. Лодка как раз достигла середины реки — места, где он обычно убивал путешественников ударом весла. «Почему ты перестал грести, лодочник?» — спросил Лян У. «Видите ли, — дрожащим голосом сказал Разбойник Сы, — редко приходится перевозить через реку настолько искусных рассказчиков. Меня так заинтересовали эти восемь способов гадания, что я позволил себе остановиться здесь — в надежде дослушать всё до конца. Позвольте остаться с вами, пока не окончится повествование, и я не возьму с вас денег за переправу».