Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

Студит Феодор

111. Эпиграмма к Стефану [1925]

Здесь Стефан заключил свое тело, Прожив двадцать пять лет своей жизни, Отрасль честная, одновременно двояко прекрасная: Он выделялся и происхождением от благородной крови, И получил ветвь от славы дворца [1926] . Будучи всеми любим за порядочность нравов, Он не знал жены, но пребывал в девстве. Его Христос, как розу из терний, Предусмотрительно и быстро взял от этого мира [1927] И ныне венчает вместе с другими [праведниками] Своею десницей [1928] .

1925

Представленный в данной эпитафии Стефан, судя по ее содержанию, был благородного происхождения, имел отношение к императорскому двору и умер в возрасте двадцати пяти лет, оставаясь неженатым. Неясно, был ли он монахом; скорее всего, нет. По этим данным, к сожалению, не удается выявить личность нашего Стефана среди корреспондентов преп. Феодора, хотя некоторые из них носили имя Стефан. Во-первых, это студийский монах Стефан (см. письма 173, 348; упомянут также в письме 181); во-вторых, Стефан Анагност (письмо 53); в-третьих, Стефан-магистр (письмо 420); в-четвертых, игумен Стефан (письмо 487); далее, Стефан асикрит (письма 5, 419). Письма обращены, скорее всего, к разным людям, их адресаты не могут быть соотнесены со Стефаном из данной эпиграммы. Наконец, двоюродный брат преп. Феодора (письмо 92), пострадавший во время иконоборческих гонений, также носил имя Стефан. Хотя преп. Феодор писал эпитафии чаще всего для родственников, у нас нет достаточных оснований для отождествления брата преп. Феодора со Стефаном из этой эпиграммы (см.: Speck. S. 290). – Ред.

1926

Немецкий

издатель высказывает догадку, что здесь содержится указание на некоторую почесть, полученную Стефаном от императорского двора, так как иначе фраза теряет смысл. Лампе приводит два основных значения слова : оно переводится и как «жезл», символ власти, и как «ветвь», «побег» (в последнем случае в качестве примера Лампе приводит «корень Иессеев»). И жезл, и ветвь могли служить символическим выражением почести, оказанной Стефану. Тем не менее немецкий издатель переводит в собирательном смысле – как «ветви», «крона». Он понимает всё сравнение так: Стефан, сравниваемый с отраслью, заимствовал свои соки (кровь) от благородных предков, а крону, или окаймление, – от славы дворца (см.: Speck. S. 290; Lampe. Р. 1214). – Ред.

1927

Две предпоследние строки сочетают в себе две старых темы: «кого любят боги, тот умирает молодым» и «роза, выросшая среди терний» (см.: Speck. S. 291). – Ред.

1928

Последняя строка, возможно, содержит указание на то, что наш Стефан перенес какие-то испытания – то ли выпавшие на его долю во время гонений, то ли испытания монашеской жизни. Однако может быть, что здесь мы имеем дело только с истолкованием имени Стефан: греческое значит «венок», «венец» (см. эпиграмму 7) (см.: Speck. S. 291). – Ред.

112. К [одному] дому

Я – весьма приятный дом Мужа доброго и всеславного, Который с любовью обновил целый монастырь, Принеся Богу выкуп за свои грехи.

113. К усопшему [1929]

Здесь, о прохожий, лежит, погребенный в могиле, Феофилакт, треблаженный смертный; Был хотя он скопцом, но из знатного рода, Видный муж и к тому же весьма благочестивый. В процессии спафариев он занимал первый ряд В бытность дней долгих своих при дворце. Сей храм и всеблаженный монастырь Возвел он, радуясь, своему Богу и Владыке Во искупление грехов, совершенных им при жизни.

1929

Личность усопшего, протоспафария Феофилакта, скопца, не удается отождествить с реальным лицом (о спафариях см. примечание к эпиграмме 105 (Ж); титул протоспафария нередко давался именно скопцам). В переписке преп. Феодора мы можем встретить только пресвитера Феофилакта (письмо 251) и епископа Никомидийского Феофилакта (письма 175, 314). Нам неизвестно и об основанном им монастыре (см.: Speck. S. 292). – Ред.

114. К монастырю Игнии [1930]

Лев [1931] , средь мужей знаменитый и славный, Расстался с супругой [своей] Из-за стремленья сочетаться с Христом И избрал треблаженную жизнь монаха, Созидающую наследие Царствия Небесного. При этом он преподнес Богу весь свой дом, Чтоб превратить его в предвозвещающий блаженство женский монастырь; И в конце своего прославленного Богом пути Похоронен он здесь, ожидая дня, В который Христос придет, чтобы судить всех.

1930

Местоположение монастыря точно определить невозможно. Даже если Лев-патриций со своей семьей был родом из Константинополя, это еще не означает, что монастырь находился в пределах столичного города, поскольку под «домом» может подразумеваться и загородное поместье. Возможно, указание на местоположение монастыря дает фраза «Игна, город недалеко от Приапа» у Стефана Византийского. Монастырь упоминается в письме 481 преп. Феодора, адресованном его игумении (см.: Speck. S. 294, 312). – Ред.

1931

О Льве-патриции см. примеч. к эпиграммам 106 и 107. – Ред.

115. К супруге [Льва-патриция]

Анны [1932] могилу здесь же близко [1933] ты видишь, Которая согласилась вместе с супругом своим Претерпеть разделение ради Христа И вместе с чадами восприять иноческую Сияющую жизнь, дарующую наследие небесной славы; Посему пребывает она в надежде Поспешить к Самому Христу на небеса, Когда Он придет, чтобы судить всех смертных.

1932

Об Анне-патриции см. примеч. к эпиграмме 106. – Ред.

1933

Греческое слово (в непосредственной близости, в неразрывной связи) указывает на то, что Анна, скорее всего, была погребена в той же могиле (см.: Speck. S. 295). – Ред.

116. К усопшей [Евдокии] [1934]

Благородной между женами в вере и жизни [была та], Что упокоила здесь свою славную плоть И предала дух Богу и Владыке, Который благоволил назвать ее Евдокией — По достоинству и символическим образом [1935] , Ибо она [сама] благоволила, благодаря своему прекраснейшему нраву, Довести со своим славным мужем до конца благочестивую жизнь И в конце ее, будучи на верном пути, Склонить к истинной вере отца, который произвел ее на свет.

1934

Эпитафия посвящена Евдокии, которая вела со своим мужем благочестивую жизнь и в конце ее обратила к истинной вере отца. Более о ней нам ничего неизвестно. Письмо 529 обращено к Евдокии-кандидатиссе (жене кандидата, военнослужащего при дворе; см.: Lampe. Р. 700), но у нас нет оснований отождествить ее с данной Евдокией. Отцом же Евдокии с большой вероятностью является Иоанн-спафарий, который был обращен в истинную веру как раз своей дочерью, не названной, впрочем, по имени, перед ее смертью (см. письмо 463) (Speck. S. 297). – Ред.

1935

Здесь игра слов: имя переводится с греческого как «благоволение». Имя усопшей символизировало ее жизненный путь. – Ред.

117. К усопшей [Ирине-патриции] [1936]

Поистине благополезный священный сосуд, Равноценный украшенному златом венцу, Усыпанному прекрасными жемчужинами, — Вот та, что упокоила здесь свое треблаженное тело. Ибо после того, как она перенесла утрату молодого мужа, Другого героя по силе и славе, — А оба они из Армении происходили [1937] , — Посчитала она за лучшее Отдать всё своему Богу и Владыке [1938] И одеться в лохмотья по монашескому обычаю. И так шла она наилучшим образом по жизни, Неся свое смиренное сердце, как украшение, И, словно драгоценный камень, поток слез; Неусыпным [было] око ее, и молитва ее [была], словно свет. Так завершила божественно путь свой она, И не коснулось ее заблуждение еретиков [1939] . [Итак,] дар двойной принесла она Богу [1940] И теперь может радоваться с праведниками всецело.

1936

Данная эпитафия (как и следующая – 118) посвящена Ирине-патриции, которая была родом из Армении, в юности потеряла мужа и потом стала монахиней. В переписке преп. Феодора мы встречаем две Ирины: Ирину-патрицию (письма 55, 412, 508, 525 и др.) и монахиню Ирину, по происхождению тоже патрицию (письмо 62, также письма 458, 460, 465 и др. к ее дочери Евфросинии). Наша Ирина, без сомнения, тождественна второй, тем более что в письме 458, в котором преп. Феодор утешает Евфросинию в смерти матери, мы находим краткую характеристику жизни Ирины, во многом совпадающую с данной эпитафией. – Ред.

1937

См. письмо 458. – Ред.

1938

Ср. письмо 465 (дочери Ирины Евфросинии) (см.: Speck. S. 300). – Ред.

1939

Имеется

в виду иконоборчество (см.: Письмо 458; Speck. S. 300). – Ред.

1940

Двойной дар, т. е. как жизнь, так и смерть (ср. письмо 458) (см.: Speck. S. 300). – Ред.

118. К ней же

Место сие славно – это могила Ирины,

Проведшей миротворную жизнь, [обращенную] к Богу [1941] .

119. К Дионисию [1942]

Я служу могилой Дионисия, Монаха особого, борца и послушника, Прошедшего многими путями Православия [1943] И завершившего жизнь свою с мученическими почестями [1944] .

1941

В данной эпиграмме преп. Феодор обыгрывает прямой смысл имени , которое означает «мир», «покой», «согласие». Ирина – «миролюбивая». Относительно истолкования этого имени см. письмо 458 (см.: Speck. S. 301). – Ред.

1942

По предположению немецкого издателя, данная эпиграмма посвящена студийскому монаху Дионисию, который во времена иконоборческих гонений служил преп. Феодору как посыльный с важными письменными поручениями. Так, Дионисий несколько раз бывал у брата преп. Феодора Иосифа (см.: Доброклонский. Ч. 2. С. 335), путешествовал с письмом (271) в Рим (см.: Там же. Ч. 1. С. 813; Ч. 2. С. 338 и дал.) и доставлял письма (275–278) в Палестину (см.: Там же. Ч. 1. С. 837; Ч. 2. С. 344–346). В письмах 456, 457 говорится о его смерти. Из этих писем мы узнаем, что Дионисий с юности был монахом, что дважды он находился в заключении и что после выполнения своего последнего поручения на обратном пути тяжело заболел и получил приют у монахов в Миеле (где находилось это место, неизвестно), там умер и был похоронен. Смерть его последовала, вероятнее всего, после 818 г. (см.: Speck. S. 302). – Ред.

1943

В этой строке, по мнению немецкого издателя, содержится намек на то, что Дионисий был посыльным (см.: Speck. S. 302). – Ред.

1944

Трудно решить, что здесь имеется в виду: то ли общее сопоставление «монах – мученик», то ли жизнь и смерть Дионисия, который дважды пребывал в заключении и умер от болезни в пути. Во всяком случае, в письмах 456, 457 преп. Феодор высказывается в пользу его почитания как святого (см.: Speck. S. 303). – Ред.

120. Ко входу в монастырь [1945]

Даром Анны Богу и Владыке [Служит] ограда и чтимая эта обитель, Которая названа в честь Пречистой Девы И, сияя славой брачного чертога, служит пристанищем для дев, Дабы жили они, подвизаясь и украшаясь благочестием, Во искупление всех грехов Самой [Анны] и ее супруга Льва И вместе с ними Иоанна, их любимого сына [1946] .

1945

Эпиграмма была предположительно размещена при входе в монастырь. О монастыре и его основательнице Анне-патриции см. примеч. к эпиграмме 106. – Ред.

1946

О Льве, Анне и Иоанне патрициях см. примеч. к эпиграммам 106 и 107. – Ред.

121. К Феофилу-диакону

Весьма в достатке [была дана тебе] вышняя милость, Поскольку она, хоть ничего и не получила от нас, Кроме жертвы наших грешных молитв, Никоим образом не престает приносить нам дары [1947] . Мы же, принимая их, снова с любовью Будем приносить тебе, другу, дары друзей.

122. К Памфилу Трималетонту [1948]

Как новый [какой] душепагубный зверь, Памфил [1949] [нам] явился И потому был осужден на изгнанье из монастыря св. Предтечи [1950] .

1947

«Дары» диакона – это его молитвы-ектении на литургии, которые подхватываются молящимися. При предположении, что стихотворение обращено к усопшему, оно получает новый смысл: «как ты молился за нас при жизни, так и мы, подхватывая твои молитвы, будем молиться о тебе после твоей смерти». Однако эта интерпретация, по мнению немецкого комментатора, не столь оправданна, как первая, поскольку именно первый смысл характеризует Феофила как диакона (см.: Speck. S. 305). – Ред.

1948

Личность Памфила Трималетонта нам неизвестна. Однако речь может идти об упомянутом в «Завещании» преп. Феодора «безумном Памфиле, блуждающем по Анатолии», который сделал попытку подвергнуть сомнению правоверие преп. Варсонофия, преп. Дорофея и других святых отцов, против чего и возражает преп. Феодор. Почему этот Памфил выступил против этих святых отцов, неясно; возможно, поводом послужило недовольство укладом монашеской жизни в Студийском монастыре, ведь преп. Феодор часто ссылается на этих святых отцов как на своих предшественников (см.: Speck. S. 305). – Ред.

1949

Какой именно поступок совершил Памфил, остается неясным. Выражение «душепагубный зверь» (% lb) относится, конечно же, в первую очередь к диаволу, но оба слова особенно часто употребляются преп. Феодором в связи с иконоборчеством. Отсюда можно сделать предположение, что Памфил был еретиком, и притом оказывал дурное влияние на жизнь монастыря (см.: Speck. S. 305). – Ред.

1950

Изгнание из монастыря является для монаха самым тяжелым из возможных наказаний. Данное выражение применяется и к монахам-расстригам (см. письмо 8), но здесь, видимо, имеется в виду другое, поскольку к таким монахам преп. Феодор почти всегда относится примирительно, допуская возможность их возвращения в монастырь (см.: Speck. S. 306). – Ред.

123. Письмо к грамматику

На твой украшенный золотыми жемчужинами тристих Отвечаю я своим приношением в смарагдах; Ты же пой мне опять согласно законам [мусического] искусства [1951] .

124. Эпиграмма к преподобному отцу нашему Феодору [1952]

Как дар присноживущего Бога, великого Царя, Предобрый и широко известный благочестием [своей] жизни, С именем Феодор [1953] явился он, игумен для стада. Беспрерывно в ночных бдениях и других установленных чином молитвах Возбуждал он божественно слаженное, мужественное пение хора В Студийской обители, как называют этот великолепный, блаженный дом, Посвященный Иоанну, мудрому Предтече Христа. Чрез свое трудолюбие он исполнил ее также множеством милостей, Непоколебимой мудростью и светом чистоты. Всем являл он неизмеримо мужественные нравы, Далеко отстоящие от позора страстных ночных мечтаний; Посвященным же [предлагал] исполненные света, Изумительнейшие, воспринятые от Бога поучения. Неровности он отвергал, взамен принимая то, Что [позволяет] взлететь выше печальных забот и тяжкого бремени, Чтобы [монахи] направляли окрыленные стопы к звездному небу, Как [некогда] обозначил то Христос, благодатный Помощник людей, Туго надутый парус, благоуготовленный для сияющего плавания. После него явился другой – безупречный Анатолий, В котором жило возвышенное Божественное дыхание; Из Лидии пришел он после других игуменов. Сей [муж] явно вооружил свою плоть богосветлым умом И последовал по светлым, сияющим стопам Христа, [Явившись] как Божий слуга в деяниях своих и в своей превосходной жизни, И у всех далеко вокруг был славен своим благочестием так же, как первый; Истину нес он в сердце вместе с чистотой, Трисиятельного Божества был прославленный почитатель, Мужественно и славно исполняя всякое повеление, [Шествуя] по стопам многообразных милостей боговидного богатства; Как дар получил он добродетели, прекраснейшие блистающие одежды, Сияющие так же, как у небесного божественного рода.

1951

Смысл эпиграммы заключается в том, что на тристих грамматика преп. Феодор отвечает также стихотворением из трех строчек. О том, как можно сочинять согласно законам (мусического) искусства, см. эпиграмму 105 (Г) (см.: Speck. S. 306). – Ред.

1952

Эта эпиграмма, написанная гекзаметрами, принадлежит, предположительно, студийскому монаху Дионисию и посвящена двум студийским игуменам – преп. Феодору и Анатолию. Исходя из некоторых подсчетов, она была написана не ранее 886 г., т. е. через значительное время после смерти преп. Феодора (см.: Speck. S. 309). – Ред.

1953

Имя переводится с греческого как «Божий дар» . – Ред.