Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание
Шрифт:
ПУТЬ К СОЗЕРЦАНИЮ БОЖЕСТВЕННОГО СВЕТА [1923]
Кто хочет увидеть сей свет невечерний,
Тот должен всегда соблюдать свое сердце
От страстных движений, от помыслов скверных,
От гнева, смущения, клятв лицемерных.
Внимать себе должен и злобы не помнить,
Людей не судить даже в помыслах сердца,
Быть внутренне чистым, в словах откровенным,
Быть искренним, кротким, спокойным, смиренным [1924] .
1923
Настоящий
1924
Букв, быть кротким, смиренным, тихим, откровенным и чадом мира».
Трапеза его пусть не будет богатой,
Молитву и пост да хранит неослабно.
И весь его подвиг, и дело любое,
И всякое слово — да будет с любовью [1925] .
ОБЩЕЕ НАСТАВЛЕНИЕ С ОБЛИЧЕНИЕМ КО ВСЕМ: ЦАРЯМ, АРХИЕРЕЯМ, СВЯЩЕННИКАМ, МОНАХАМ И МИРЯНАМ, ИЗРЕЧЕННОЕ И ИЗРЕКАЕМОЕ ОТ УСТ БОЖЬИХ (58; 50) [1926]
Подай, о Христе, мне в словах моих мудрость,
1925
Букв.«Над всем же этим началом и концом да имеет главу добродетелей — любовь».
1926
Этот большой (свыше 400 строк) Гимн, написанный двенадцатисложным ямбическим триметром, является своего рода духовным завещанием Симеона. В Гимне со всей яркостью проявилось негативное отношение автора к епископам, клирикам и монахам его эпохи, которых он обвиняет в гордости, надменности, отсутствии благоговения, лицемерии, корыстолюбии, взяточничестве, жадности, симонии и других пороках. Подобного рода оценки, очевидно, нельзя считать вполне объективными, хотя бы потому, что в течение многих лет Симеон находился в оппозиции большинству архиереев Константинопольского патриархата: это противостояние не могло не наложить отпечатка личной обиды на его отношение к высшей церковной власти. Несмотря на сказанное, обличения Симеона в адрес духовенства не являются необоснованными: то, что он пишет, в той или иной степени соответствует действительности, а потому сохраняет актуальность и по сей день
Божественный ум, просвещение свыше,
Ведь знаешь Ты слов моих немощь и бедность,
Мою непричастность всем внешним наукам.
Ты знаешь, что только Тебя я имею
Познанием, мудростью, жизнью и словом,
Спасителем–Богом, защитником в жизни,
Дыханьем души моей, бедной и нищей.
Я — странник, пришелец, в словах неискусный,
А Ты — и надежда моя, и поддержка,
Покров мой, прибежище и утешенье,
Хвала моя Ты и богатство и слава.
От мира меня захотел Ты исхитить,
О Слово и Бог, по Твоей благодати,
Хоть я недостойный, ничтожный и странник,
И хуже людей и зверей бессловесных.
Дерзая на милость Твою, умоляя,
Прося, припадая к Тебе, говорю я:
Дай верное слово, дай силу, дай крепость
Сказать всем, кто служат Тебе как Владыке —
Князьям и рабам, совершителям таинств,
Которые мнят, что Тебя они видят,
И служат Тебе, всех Царю и Владыке.
О люди! Цари и все сильные мира,
Священники, архиереи, монахи
И люди всех званий, чинов и сословий [1927] ,
Послушать меня не сочтите излишним,
Мой голос услышьте и слову внемлите,
Хоть
Откройте мне уши сердец ваших, люди,
Услышьте, познайте, что Бог говорит вам —
Бог всех неприступный, един Вседержитель,
Предвечный, Который рукою содержит
Всю землю и все, что на ней существует [1928] .
Цари! Хорошо, что ведете вы войны
1927
Так мы передаем греческое («разночинцы»)
1928
Букв,«в руке Которого дыхание всего существующего Ср. Дан. 5:23
С народами дикими, если при этом
Вы сами языческих дел не творите,
Обычаев, нравов, советов, решений,
В делах и словах если вы не отвергли
Меня, всех Царя и Владыку вселенной.
Но лучше б вам было блюсти Мое слово
И, строго храня все Мои повеленья,
В блаженнейшей бедности [1929] жить безмятежно!
Что пользы страну защищать вам от рабства,
Самим же всегда оставаться рабами
Страстей и пороков и бесов лукавых,
1929
Букв,«в блаженной нищете».
Своими делами себе уготовав
Огонь нестерпимый и вечную муку?
Все те хороши и дела, и поступки,
Что ради Меня человек совершает
И ради любви и из милости к ближним.
Но прежде себя пусть помилует каждый,
Слова Мои все соблюдать пусть стремится,
Всегда принося покаянье от сердца
Во всем, что, конечно, им сделано раньше,
И не возвращаясь к подобным поступкам.
Всегда пусть в словах пребывает Владыки,
В Моих повеленьях и строгих законах;
Пусть все соблюдает он даже до смерти,
Ни словом одним, ни единой чертою [1930]
Из книг и Писаний не пренебрегая.
Вот это — Мне жертва, вот это — дары Мне,
И благоухание и приношенье:
Без этого вы — всех язычников хуже!
Епископы, главы епархий, познайте:
Вы — образа все Моего отпечаток [1931] ,
Поставлены вы говорить предо Мною,
В собраниях праведных вы предстоите,
1930
Ср. Мф. 5:18
1931
Ср. 1 Кор. 9:2
Зоветесь Моими вы учениками,
Носящими Мой пребожественный образ.
Вы даже над маленьким общим собраньем
Такую великую власть получили,
Какой наделен от Отца Я, Бог Слово.
Я — Бог по природе, но Я воплотился
И стал Я двояким — в двух действиях, волях
И в двух естествах. Нераздельно, неслитно
Я есмь человек, но и Бог совершенный.
И как человек, Я всех вас удостоил
Руками Меня и держать, и касаться [1932] ,
1932
Речь идет о таинстве Евхаристии (Причастия)
Как Бог же всегда остаюсь недоступным
И неуловимым для рук ваших бренных.
Невидим для тех Я, кто видеть не могут,
Закланный за всех — неприступным остался,
Двоякий в одной всесвятой Ипостаси.
Среди же епископов есть и такие,
Которые саном гордятся безмерно,
Всегда превозносятся над остальными,
Считая их всех за ничтожных и низких.
Немало епископов есть, что по жизни
Весьма далеки от достоинства сана.
Я здесь говорю не о тех, у которых