Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание

Алфеев Иларион

Подобает знать, что в других обителях, следующих уставу знаменитого Студийского монастыря, изобразительны не поются на Литургии; их поют после отпуста девятого часа, чтобы можно было принять антидор. Но мы, принимая Божественные Тайны почти ежедневно, решили совершать изобразительны келейно [355] .

Возможно, это замечание указывает на то, что, хотя в других монастырях практика ежедневного совершения Литургии и причащения не устоялась, в монастыре Павла причащение, а возможно и совершение Литургии было ежедневным.

355

Дмитриевский. Описание, I, 1, 603. Тот факт, что изобразительны можно было совершать келейно, указывает, что ко времени Павла этот чин уже не был связан с Причащением

С другой стороны, в том же Типиконе мы находим прямое воспрещение ежедневного причащения:«Непозволительно нам… причащаться каждый день… Нам бы того хотелось, но

из-за человеческой немощи и затруднительности сего, мы не допускаем подобного». Однако автор разрешает монахам приобщаться один или три раза в неделю [356] . При чтении Типикона создается впечатление, что в нем отразилась изначальная мысль Павла о ежедневном приобщении, но что его преемники попытались откорректировать его мысль в соответствии с существовавшей тогда практикой.

356

Дмитриевский. Описание, I, 1, 619–620

Следует отметить и другую деталь: в описываемую эпоху монахи не причащались за каждой Литургией, совершалась ли она ежедневно или нет. Хорошо известно, что в ранней Церкви все присутствовавшие на Литургии приобщались Святых Христовых Тайн; те же, кто по той или иной причине не мог причащаться, оставляли храм вместе с оглашенными. Павел Эвергетидский ссылается на эту практику в заглавии одного из разделов своей антологии; любопытно, однако, что он не приводит ни одного восточного источника в подтверждение ее и цитирует только западного автора — Григория Двоеслова, папу Римского [357] . Он как будто опять же пытается восстановить обычай, уже забытый к его времени. Как доказывает протопресвитер Александр Шмеман, в период создания»византийского литургического синтеза»(с VII по X вв.) ритм принятия Причастия не совпадал с ритмом совершения Евхаристии [358] : частота приобщения зависела уже не от частоты совершения Евхаристии, как было в ранней Церкви, а от личного благочестия каждого верующего. Даже в монастырях, где Евхаристия совершалась ежедневно, не все принимали Причастие за каждой Литургией. В тот же период Литургия потеряла свой характер исключительной, праздничной службы, предвкушения»восьмого дня», и была включена в ежедневное расписание монашеских служб. Шмеман связывает все эти процессы с общим снижением евхаристического благочестия в описываемый период [359] .

357

См. , 35 [4, 542].

358

Schmemann. Introduction, 199

359

Ibid., 198–201.

Такова была евхаристическая практика в константинопольских монастырях, когда Симеон проповедовал свое учение о Евхаристии и пытался воплотить его в жизнь. Как уже было сказано, он сам принимал Святые Тайны ежедневно с самого начала своей монашеской жизни, а после рукоположения взял себе за правило ежедневного служить Литургию. В этом он следовал студийской традиции и, в частности, примеру преподобного Феодора Студита. В писаниях Симеона мы находим упоминания о ежедневном причащении.

Церковь не может жить»не питаясь ежедневно (' ) сверхсущностным хлебом», — говорит Симеон [360] , интерпретируя о (. 6:11) как»хлеб сверхсущностный», который дает жизнь сущности людей.«Блаженны те, кто питается каждый день Христом», — пишет он [361] . Симеон говорит о»Теле и Крови Господа нашего Иисуса Христа, которые мы ежедневно видим, вкушаем и пьем» [362] .

360

Eth. l, 6, 165–172

361

Eth. 10, 790–791

362

Eth. 3, 433–435

Тем не менее, мы не находим у Симеона прямого совета приобщаться ежедневно или ясного ответа на вопрос о том, как часто следует причащаться. Симеон как будто допускал присутствие на Литургии без причащения и не призывал к восстановлению древней практики приобщения за каждой Литургией, как то делал Павел Эвергетидский. Обращаясь к послушникам с наставлениями о том, как им надлежит вести себя за Литургией, Симеон заключает:«…Если ты достоин и допущен, подходи со страхом и радостью к приобщению неизреченных даров» [363] . Быть допущенным означает получить разрешение от духовного отца; быть достойным предполагает приобщение с сознанием того, что человек принимает в себя истинного Бога [364] , а также с сокрушением и слезами. Совершенный может приобщаться ежедневно, говорит Симеон, цитируя литургический возглас:

363

Cat. 26, 119–120

364

Ср. Василий (Кривошеий),

архиепископ. Симеон, 111.

«Святая святым!«… Итак, что же? Кто не свят, тот и недостоин? Отнюдь. Но кто не исповедует ежедневно тайны сердца своего, кто не являет должное покаяние в них… кто не плачет всегда… тот недостоин. А делающий все это и проводящий жизнь свою в стенаниях и слезах вполне достоин не только в праздник, но и каждый день, хотя и дерзко сказать, с самого начала своего покаяния и обращения быть в Причастии этих Божественных Тайн [365] .

365

Cat. 4, 604–616

Тот же, кто не достиг этого состояния, должен приобщаться редко или вовсе воздерживаться от Причастия:

Воздержись от Божественных и страшных Тайн… пока не приобретешь внутри себя совершенно твердое отношение к злым делам греха… Когда увидишь, что пришел в такое состояние, тогда приблизься… приобщиться не хлеба и простого вина, но Тела и Крови Божиих и Самого Бога [366] .

Мы видим, что взгляды Симеона по вопросу о том, как часто надлежит причащаться, в целом совпадают со взглядами Феодора Студита: ежедневное причащение возможно в идеале, но не может быть рекомендовано всякому верующему; самое важное — приступать достойно. Однако эту идею Симеон выражает с гораздо большей категоричностью, чем Феодор. Фактически, слова Симеона сводятся к следующему: став святым через покаяние, ты можешь приобщаться ежедневно; иначе не приобщайся вовсе, пока не станешь святым. Такой максимализм в высказываниях характерен для Симеона: можно предположить, что подобная манера выражения часто вводила в заблуждение некоторых его слушателей, неспособных в его категоричных утверждениях узнать традиционные понятия. Именно вследствие этого Симеон сумел нажить себе так много врагов.

366

Ер. 2, 106–128 [Vatic, gr. 1782, лист 207. строка 24 — лист 207 на об., строка 8].

5. Аспекты евхаристического благочестия преподобного Симеона

Нет необходимости подробно излагать учение Симеона о Евхаристии: его вполне систематически рассмотрел архиепископ Василий (Кривошеий) в своей монографии [367] . Поскольку нас прежде всего интересует связь Симеона с церковным Преданием, мы отметим лишь некоторые основные аспекты его понимания Литургии и Причастия, сравнив их с соответствующими аспектами учения его предшественников.

367

Василий (Кривошеий), архиепископ. Симеон, 96–114

Первое, на чем следует остановиться, это слова Симеона о том, что, причащаясь, человек должен созерцать Бога душевными очами и ощущать Его живое присутствие в освященных Дарах. Именно такой смысл вкладывает Симеон в слова о необходимости причащаться»с созерцанием и сознанием» [368] . Иначе говоря, Симеон настаивает на том, что Причастие должно сопровождаться мистическим опытом:

Если оно совершается в чувстве и сознании ( ' ), то ты причащаешься достойно; а если не так, конечно же, ты ешь и пьешь недостойно. Если в чистом созерцании ты приобщился того, чего ты приобщился, се, сделался ты достойным подобной трапезы; если же ты не стал достойным, ты не прилепишься [к Богу], отнюдь не соединишься с Богом. Итак, да не воображают приобщающиеся Божественных Тайн недостойно, что благодаря им они просто так прилепляются и соединяются с невидимым Богом [369] .

368

Eth. 10, 774–775

369

Eth. 14, 225–231.

В самой идее сознательного причащения нет ничего необычного; она восходит к словам апостола Павла:«…Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем»(1 Кор. 11:28–29). Необычным в учении Симеона является то, что критерием»достоинства»названо»чистое созерцание», то есть мистический опыт видения Бога. Фактически, Симеон признает только такое причащение, которое сопровождается этим опытом. По его мнению, те, кто приобщается без мистического созерцания, питают лишь свое тело, но вовсе не душу [370] . Как ты можешь думать, — спрашивает Симеон, — что приобщился вечной жизни, если ты не чувствуешь, что начал жить жизнью небесной, что принял в себя хлеб всепросвещающий и пламенеющий огнем? Свет сияет тебе, но ты слеп; пламя согревает тебя, но ты холоден.«Так принимая [святые Тайны]… ты остаешься не принявшим [их], не вкусившим и совершенно ничего не имеющим в себе» [371] . Развивая эту идею, Симеон приходит к такому радикальному утверждению:

370

Eth. 14, 242–247

371

Eth. 14, 261–276