Прерванный полёт Карлсона
Шрифт:
– Да вы с ума сошли?! Я увидела мертвым Петра Евгеньевича уже после этой вашей Молотковой! Она заметила труп, закричала, а уже потом я увидела и потеряла сознание. Да, я первая вошла в магазин, потому что была напротив… но тело увидела второй!
– Вам как актрисе сыграть потерю сознания ничего не стоит, – не согласился Никита Викторович. – Когда Молоткова вошла, вы уже находились в помещении!
– Ну и что? – Лолита даже заикала на нервной почве.
– Зачем вы пришли в магазин в такую рань? Обокрасть? Я разузнал: у вас материальные затруднения,
– Раскроить череп старику – всего лишь нервный срыв?! – удивилась Лолита. – Да я бы эту секиру даже не подняла!
– Поднять ее очень даже может как мужчина, так и женщина. Эксперты уже дали предварительное заключение. А проломить голову под силу любому. А взяли секиру здесь же, в антикварной лавке, из набора рыцарских доспехов. Преступнику даже не пришлось приносить орудие убийства с собой, или он заранее знал, чем будет убивать, или эта идея возникла спонтанно. Скажите, он вывел вас из себя чем-то? Может быть, унижал, смеялся над вашим бедственным положением? По мнению соседей, покойный был не очень хорошим человеком, – гнул свою жуткую линию следователь.
– Я не убивала его! Прекратите! – истерично закричала Лолита.
– Ну а кто, детонька, кто? Дайте мне хоть одну зацепочку. Что видели, кого видели?
– Никого… Мы с ним выпивали.
– С кем?
– С убитым. Вечером в моем антикварном магазине, это напротив. Он пришел ко мне с бутылкой коньяка. Потом ушел.
– Живой? – уточнил следователь.
– Нет, мертвый! Прямо так с секирой в голове встал, сказал: «Спасибо за угощение, что-то у меня голова разболелась» – и пошел! А уж потом, у себя в антикварной лавке прилег и отбросил копыта, – разозлилась Лолита. – Конечно, ушел сам! А утром я проснулась…
– Что? Извините, вы уснули в магазине? И давно он стал вашим? – спросил следователь.
– Я уснула в своем магазине. Этот бизнес завещал мне отчим. Мы просто перебрали вчера, и я отрубилась, – ответила Лолита, нервно закидывая ногу на ногу.
– Мы? Вы и убитый? Вдвоем?
– Почему? Мы не влюбленная парочка! С нами еще были Серафима Максимовна и Каролина, – раздраженно поменяла ноги местами Лола. – Одна – старая работница магазина, вторая устроилась только что. И обе подтвердят, что уходил Петр Евгеньевич абсолютно здоровым.
– Спросим… – задумался следователь.
– Вот и спросите, прежде чем меня обвинять черт знает в чем, – пробормотала Лола. – Это же свидетели!
– Но утром…
– Утром я пошла поговорить с Петром Евгеньевичем.
– О чем? – щелкнул ручкой Никита Викторович, словно решил все записать.
– Какая теперь разница? Уже даже нет того, с кем хотела поговорить. И главное, я не успела с ним вообще увидеться.
– А я бы все-таки хотел знать все мелочи. У вас с убитым, как вы утверждаете, нет
– Он не очень лестно отозвался о моем отчиме вчера вечером. А он для меня самый лучший и дорогой человек на свете… Я пошла узнать, что он имел в виду. И не узнала.
– А что он говорил? – заинтересовался следователь.
– Да чушь всякую. В основном, что отчим был плохим человеком, изменял жене, то есть моей маме.
– Это правда? – усмехнулся Никита Викторович.
– Мне об изменах отца ничего не известно, и я не хочу ничего знать.
– И это все? Все, что вы хотели выяснить? – уточнил следователь.
– Все, – отвела глаза Лолита, решив не рассказывать, что Петр Евгеньевич обвинил ее отца еще и в убийстве. Эту непроверенную информацию она решила пока приберечь.
Зазвонил телефон, следователь взял трубку.
– Да?
Он не произнес больше ни слова, а только слушал. Его лицо вытягивалось все больше и больше. Лолита, наблюдая за физиономическими превращениями, занервничала. А кто бы остался спокойным на ее месте?
Следователь опустил трубку на рычаг и посмотрел на Лолу. Она похолодела. Взгляд следователя не обещал ничего хорошего.
– Говорите, антикварная лавка напротив? – медленно спросил он.
– Моя? Да. А что?
– Уточните, как зовут вашу новую сотрудницу.
– Каролина, – напряглась Лолита. – С нами была Каролина, симпатичная девушка. Хотела на работу устроиться.
– Вот! Так ее не смогли разбудить, – мрачно проговорил следователь.
– Что значит «не смогли»? – оторопела Лола.
– Не смогли. В больницу везут, – ответил Никита Викторович.
– Умерла? – ахнула Лола.
– Нет еще. А почему вы спрашиваете? Вы и ее убили?
– Чем? Вы что себе позволяете?! Я ее не трогала!
– Разберемся. – Следователь достал сигареты и, не спрашивая разрешения, закурил.
– Да что с ней? – От волнения Лолита покрылась красными пятнами.
– Вроде как отравление. Что она ела и пила, чего не трогали вы? Вы-то как себя чувствуете?
– Я? В порядке вроде.
– Вот, и ваша сотрудница в норме… А двое участников ваших посиделок совсем даже не в порядке. Один с секирой в голове, вторая в наркотической коме. Слушайте, а может, она наркоманка, ваша Каролина? Любая информация сейчас сгодится и облегчит вашу участь.
– Мне мою участь уже не облегчить! Повторяю: я чиста перед законом. И хватит меня запугивать! Мы с ней до вчерашнего дня и знакомы не были. Откуда я знаю, наркоманка она или нет? Я видела эту девушку в первый раз! И вообще, как в кино говорится?
– Как? – выпустил облако дыма Никита Викторович.
– Я буду продолжать разговор только в присутствии адвоката, – заявила Лола.
– Звоните, – безразлично пожал плечами следователь, придвигая ей телефон.
– Сами звоните, – огрызнулась Лолита.