Преследование

Джойс Бренда

У Амелии перехватило дыхание.

— Ты имеешь в виду, что кто-то действительно что-то видел — возможно, он или она даже видели, как забирали Люсиль, — но им заплатили за молчание? — Амелия была потрясена, но и разъярена тоже.

— Если так, это многое проясняет, — зловеще отозвался Саймон.

Амелия сжала кулаки.

— Почему?

Но Саймон не слышал ее — или не хотел слышать. Он обернулся к Лукасу:

— Последний раз Люсиль видели в ее кроватке в половине седьмого. Она спала. Когда миссис Мердок пришла в семь, чтобы

покормить ее, колыбель была пуста.

Двое мужчин молча уставились друг на друга.

— Я не смогу помочь, если не узнаю, что на самом деле происходит, — после долгой паузы произнес Лукас.

Амелия насторожилась, во все глаза глядя на брата и Саймона. Наконец, Саймон взглянул на нее:

— Почему бы тебе не оставить нас?

Долго сдерживаемая Амелией ярость хлынула наружу.

— Я никуда не пойду! Я имею полное право знать, что случилось с Люсиль. Ты думаешь, я — дурочка? Просто мы предполагали, что твои враги сделают своей мишенью мальчиков. Но ведь почти никто не знает о том, что Люсиль — не твоя дочь. Проклятье, Саймон! Почему же они забрали ее? — закричала Амелия. — Почему? Чего они хотят?

Он схватил ее за локти, пытаясь успокоить.

— Амелия, сейчас ты должна доверять мне. Чем меньше ты знаешь, тем лучше.

— Да как ты смеешь! — Она вывернулась из рук Саймона, влепив ему пощечину. — С меня хватит, Саймон, хватит! Я не позволю тебе игнорировать меня! Они забрали Люсиль. Они забрали мою прелестную малышку — и все из-за твоих шпионских игр! Почему они похитили ее? Что они с ней сделают? Вернут ли ее нам когда-нибудь… живой? — И Амелия разразилась рыданиями.

Лукас привлек ее к себе, утешая:

— Мы сделаем все возможное, чтобы найти ее, Амелия, но твоей истерикой тут не поможешь.

Она взглянула на брата сквозь слезы, чувствуя, как гнев отступил и на смену ему пришел неукротимый страх.

— Почему они забрали ее? — повторила она, глядя только на Саймона.

Он замялся, а потом, еле ворочая языком, произнес:

— Люсиль — лишь рычаг, с помощью которого можно воздействовать на меня, Амелия. Им немедленно требуется от меня информация, и они лишь позаботились о том, чтобы я сделал все, что они пожелают.

— Если у тебя есть информация, передай ее им! — закричала она, хватаясь за спасительную соломинку. — У тебя есть сведения, которые им так необходимы?

— Это не так просто, как ты, возможно, думаешь, — начал объяснять Саймон.

— Нет! — Она вырвалась из объятий Лукаса. — Выходит, ты предал бы свою страну ради мальчиков — но не ради Люсиль? — Отказываясь верить в происходящее, Амелия снова пришла в ярость. — Ты дашь им то, что они хотят, Саймон. Я говорю серьезно. Ты позаботишься о том, чтобы они вернули нам Люсиль!

Саймон смотрел на нее, тяжело дыша.

— У вас есть то, что они хотят? — очень серьезно спросил у него Лукас.

Саймон повернулся к нему:

— Нет.

Амелия вскрикнула, снова сжав кулаки.

— Тогда придумай

что-нибудь! — закричала она.

Саймон вздрогнул, его лицо стало мертвенно-бледным.

— Я должен был понимать, что до этого дойдет. Всего несколько часов назад они угрожали детям — вполне недвусмысленно.

Глаза Лукаса округлились.

— Это моя вина! — Саймон резко обернулся к Амелии. — От этого признания тебе стало легче? Мой худший ночной кошмар стал явью!

Она глубоко вздохнула:

— Нет, от этого мне легче не стало! Я лишь хочу, чтобы Люсиль вернулась. И чтобы этот ужас закончился.

Она часто, тяжело дышала.

Саймон замолчал, пристально глядя на нее.

— Я сделаю все, чтобы вернуть ее, — сказал он.

— Не суйте голову в их петлю. — Лукас схватил его за руку, пытаясь остановить. — Это ничем не поможет.

Саймон стряхнул его пальцы со своей руки и подошел к Амелии, которая в безысходности застыла на месте. Она отчаянно хотела вернуть Люсиль, но это звучало так, будто Саймон должен был пожертвовать собой ради ребенка.

— Что ты задумал? — спросила она.

Он крепко поцеловал ее.

— Я собираюсь сделать то, что должен, чтобы вернуть Люсиль домой. И как только она окажется дома, ты возьмешь ее и мальчиков и отправишься в Корнуолл.

Амелия тут же встревожилась:

— И ты поедешь с нами?

Саймон вдруг улыбнулся, но это вышло и смешно, и грустно. А еще смиренно, будто он уже покорился собственной участи.

— Я в этом сомневаюсь, — сказал он.

И пошел к двери.

— Саймон! Что ты собираешься делать? — в ужасе закричала Амелия.

Но он не ответил ей и ушел.

Саймон прохаживался по вестибюлю престижного джентльменского клуба для избранных «Сент-Джеймс». Два швейцара стояли у главного входа, не обращая на него внимания, и несколько джентльменов сидели в просторном, обшитом деревом фойе, ожидая своих гостей.

Эдмунд Дюк вошел в вестибюль и снял свой промокший черный плащ. Он тут же увидел Саймона, и они посмотрели друг другу в глаза.

Вручив свой плащ слуге у гардероба, Дюк что-то сказал, а потом с кроткой улыбкой направился прямо к Саймону:

— Ваша записка стала для меня сюрпризом. Добрый вечер, милорд.

— Добрый вечер, мистер Дюк, — отозвался Саймон. И тут же заметил, как тревога появилась в глазах его собеседника.

Саймон осознал: Дюк понял, что его голос один в один походил на голос Журдана, и сейчас, несомненно, гадал, могут ли Журдан и Сент-Джаст быть одним и тем же лицом.

За последние три года Саймон встречал Дюка примерно раза три, когда был приглашен на совещания в военное министерство. Официально их никогда не представляли друг другу. В двух случаях Дюк лишь провожал гостей военного министра, после чего уходил; в третий раз он подавал напитки и присутствовал на встрече некоторое время, пока его не выставили из комнаты.