Преследование
Шрифт:
Сердце Амелии громко и учащенно забилось. На правой щеке Гренвилла привлекала внимание ямочка, а Амелия и забыла, каким потрясающе красивым и соблазнительным он бывал, когда улыбался.
— Я пью бренди перед сном, — резко, словно оправдываясь, бросила она.
Улыбка вмиг исчезла с его лица.
Амелия испугалась, что Гренвилл мог не так ее понять, и поспешила добавить:
— Это помогает мне уснуть.
Его густые ресницы снова опустились. Гренвилл спрятал флягу в карман.
— Вы остались рассудительной и прямой. Умной
Неужели Гренвилл не замечал, что прошедшие десять лет изменили ее — сделали мудрее, сильнее и старше?
Он наконец-то поднял глаза, в которых теперь искрилась нежность.
— Благодарю вас за то, что пришли сегодня. Уверен, Элизабет оценила бы это, упокой, Господи, ее блаженную душу.
Гренвилл отрывисто кивнул и прежде, чем Амелия смогла сдвинуться с места, зашагал вверх по лестнице.
Амелия в изнеможении облокотилась спиной о стену. Ее начало трясти. Что это было, что произошло всего пару мгновений назад?
Она поймала себя на том, что вся превратилась в слух, пытаясь уловить его шаги, постепенно смолкающие наверху.
Амелия схватилась за перила, чтобы не упасть, и помчалась вниз, спасаясь бегством от Саймона Гренвилла.
Глава 3
Амелия сосредоточенно вглядывалась в затемненный сумерками потолок.
Она лежала на спине, не шевелясь. Виски отчаянно пульсировали. Она страдала от ужасной мигрени, и все ее тело буквально одеревенело от напряжения.
Как же ей теперь себя вести?
Амелия снова и снова прокручивала в памяти встречу с Гренвиллом, и его привлекательный образ, казалось, навеки отпечатался в памяти. Он не забыл ее. А еще он предельно ясно дал понять, что не забыт и их роман.
Волна отчаяния захлестнула ее.
Амелия с усилием закрыта глаза. Она оставила два окна чуть приоткрытыми, потому что любила терпкий морской воздух, и теперь ставни тихо постукивали о стены. Ночью прилив достигал высшей точки, и неизменно поднимался сильный ветер. Но мелодичный звук нисколько не успокаивал.
Как же она нервничала во время их случайной встречи! В этом не было ровным счетом никакого смысла, совершенно никакого. И что было еще хуже, она все еще переживала.
Да как она вообще осмеливалась даже думать о том, что все еще находит Гренвилла мрачно-привлекательным и опасно-соблазнительным?
Как она могла представлять себе даже на мгновение, что он стал толстым, седым и неузнаваемым?
Она чуть не рассмеялась, безрадостно, горько. Амелия открыла глаза, ее кулаки сжались. Она просто не знала, что делать! Она своими глазами видела, как он страдал. Леди Гренвилл была необыкновенной женщиной, и он не мог оставаться безучастным к ее смерти. Разве Амелия не заметила душевной боли Гренвилла, увидев его впервые за годы разлуки, когда он только-только приехал в Сент-Джаст-Холл?
А что же будет с его бедными, оставшимися без матери детьми?
Когда Амелия уходила, малышка крепко спала, мальчики играли. Понятно, что эту семью еще не раз посетят мучительные моменты горя. Но речь шла о детях. Маленькая девочка совсем не знала свою мать, а мальчики в конечном счете наверняка свыкнутся с ситуацией, как это обычно бывает с детьми.
Но, так или иначе, следующие несколько дней или недель будут очень тяжелыми для них — для каждого ребенка.
Разумеется, Амелия хотела помочь им всем, чем могла. Но неужели она действительно хотела помочь Гренвиллу?
Многозначительный мерцающий взгляд Гренвилла так и стоял перед ее мысленным взором. Интересно, граф и сейчас был один в своих покоях и открыто, не тая слез, оплакивал Элизабет?
Амелией владело совершенно неуместное, но сильное желание протянуть Гренвиллу руку помощи, выразить ему искренние соболезнования или даже утешить.
О, да что же с ней происходит! Он ведь предал ее! Она не должна позволять себе проявлять к Гренвиллу хоть каплю внимания, сострадания. Он не заслужил ее беспокойства или сочувствия!
Но Амелия была сострадательна по натуре. А еще она не привыкла таить на кого-либо злобу.
Она давным-давно похоронила прошлое. И продолжала жить дальше.
Но теперь ей казалось, будто их роман уже не был делом прошлым. У Амелии было ощущение, словно они встретились только вчера.
— Думаю, вы хотели купить это.
Амелия остолбенела, явственно вспомнив обольстительный приглушенный звук его голоса. Они встретились на деревенском рынке. В ту пору соседка Амелии была поглощена заботами о своем новорожденном ребенке, и Амелия взяла ее трехлетнюю дочь прогуляться между торговыми рядами, чтобы дать матери возможность спокойно сделать покупки. Маленькая девочка потеряла куклу и сильно расстроилась… Взявшись за руки, они бродили среди торговцев, пока Амелия не заметила издали продавца лент и пуговиц. Они с девочкой долго охали и ахали, восхищаясь красной лентой, и Амелия попробовала поторговаться в надежде сбить цену. У нее просто не было достаточно денег, чтобы выкроить хоть немного на покупку ленты для ребенка.
— Теперь это ваше.
Голос стоявшего за ней человека звучал мягко, обольстительно, мужественно. Амелия медленно обернулась, и ее сердце учащенно забилось. Стоило ей встретиться взглядом с парой почти черных глаз, и вся ярмарка, казалось, исчезла вместе с торговцами и окружавшей Амелию толпой деревенских жителей. Она поймала себя на том, что во все глаза смотрит на смуглого, потрясающе красивого мужчину, который был лет на пять старше ее.
Он медленно улыбнулся, демонстрируя ямочку на щеке и протягивая красную ленту.