Преследуемая тенью
Шрифт:
Это должно было наполнить меня удовлетворением. Это то, чего я хотел. Семья Дэвисов страдает за ту роль, которую они сыграли в смерти Джулио.
И все же, когда я наблюдаю за тем, как Скайлер готовит какое-то азиатское блюдо, густая тишина режет мне уши.
Некоторое время я слышу только звук, с которым Скайлер нарезает овощи, и с каждой секундой я все больше волнуюсь.
Мои колени начинают подпрыгивать, плечи напрягаются, а глаза следят за изящными движениями рук моей маленькой мышки, пока она бросает
Мой взгляд пробегает по каждому ее сантиметру, а темно-синее платье, которое она сегодня надела, прекрасно смотрится на ее теле.
Мне нравится, что она носит платья.
От этой навязчивой мысли я хмурю лоб.
Скайлер роняет ложку, и я замечаю, что она начинает дрожать. Сбив соль, она шепчет: — Ты можешь перестать смотреть, пожалуйста?
Возбуждение, которое я испытывал, перерастает в нечто неизвестное, и, не успев осознать, что делаю, я вскакиваю со стула и хватаю Скайлер. Я толкаю ее к прилавку, и, когда ее рука ударяется о гранитную столешницу, она сбивает на пол луковицу. Я слышу, как он катится в нескольких футах от меня, а мои глаза встречаются с ее испуганными глазами.
Искры в ее глазах по-прежнему нет.
Схватив ее за бедра, я чувствую, как ее бьет дрожь.
У меня нет причин для внезапной вспышки гнева, и у меня нет слов, чтобы ответить.
Мы просто смотрим друг на друга в течение напряженной минуты.
Я чувствую, ее дыхание на моем лице, как ее тело прижимается к моему, когда я прижимаю ее к прилавку, а ее грудь отчаянно вздымается и опускается.
Когда я понимаю, что мое сердце бьется о ребра, я отстраняюсь от нее и выбегаю из кухни. Дойдя до лифта, я нажимаю на кнопку и, как только двери раздвигаются, вхожу внутрь.
Сжав руки в кулаки, я спускаюсь на лифте вниз, и когда выхожу, головы Винченцо и Фабрицио поворачиваются в мою сторону с мест, где они сидят в Бентли.
— Куда-то едем? — спрашивает Винченцо, когда я забираюсь на заднее сиденье машины.
— Да. Отвези меня к Франко, — бормочу я. — Фабрицио, оставайся здесь и присматривай за женщиной.
Открыв дверь, он говорит: — Да, босс.
Винченцо заводит двигатель и выводит нас из подвала на улицу.
Я знаю, что у моего друга полно забот с тройняшками, но мне нужно его увидеть.
Опираясь локтем о дверь, я провожу пальцами по губам, мысленно повторяя сцену на кухне.
Не знаю, почему я вышел из себя. Это на меня не похоже. Обычно из пяти глав Коза Ностры я самый спокойный.
Я - спокойный и веселый друг из нас с Франко.
Но когда Скайлер находится в моем личном пространстве, мне трудно сдерживать ярость. Один взгляд на эту женщину заставляет меня постоянно находиться на грани срыва.
Это потому, что ты круглосуточно видишься с женщиной, в теле которой
Может, мне стоит просто убить Скайлер и Харлана и покончить с этим?
Когда Винченцо подъезжает к дому, я вижу, как Марселло и Майло, правые руки Франко, закуривают сигарету на террасе.
Я распахиваю дверь, когда Марселло тушит сигарету в пепельнице. Его взгляд останавливается на мне: — Вот это сюрприз.
Я не могу сейчас обмениваться любезностями. — Где Франко?
Марселло жестом показывает на раздвижные двери. — Наверное, на кухне или в детской.
Я захожу в дом и осматриваю кухню, где застаю Франко за чашкой кофе.
Его брови взлетают вверх, когда он видит меня, а затем черты лица напрягаются. — Что случилось?
— Мне просто нужно было отдохнуть от своего дома, — отвечаю я, прислоняясь спиной к острову и скрещивая руки на груди.
— Женщина? — спрашивает он.
Я просто киваю.
Какое-то время мы молчим, а потом он спрашивает: — Хочешь поговорить об этом?
Я вздохнул и пробормотал: — Думаю, может, мне стоит просто убить их и покончить с этим.
— Если ты этого хочешь, — говорит Франко, не сводя глаз с моего лица.
— Дарио будет в бешенстве, — говорю я.
— Почему?
— Он считает, что женщина невиновна во всем этом, — объясняю я.
— Но ты так не считаешь, — констатирует Франко очевидное.
Он ставит чашку с кофе и, выйдя из кухни, зовет: — Следуй за мной.
Выпустив очередной вздох, я следую за другом на третий этаж и попадаю в детскую, украшенную детенышами животных.
Свет приглушен. Двое из тройняшек крепко спят, а третий издает детские звуки. По голубому одеянию малыша я понимаю, что это Аугусто, сын Франко.
Франко опускается вниз и берет Аугусто на руки, затем подходит ко мне. На его лице появляется гордая улыбка, когда он смотрит на своего наследника, а затем его глаза переходят на мои.
— Подержи его, — шепчет он.
Я качаю головой и делаю шаг назад.
Франко бросает на меня предостерегающий взгляд. — Подержи моего гребаного сына, Ренцо.
Неохотно и очень чертовски неловко я беру ребенка, мгновенно опасаясь, что уроню его.
Аугусто издает милый булькающий звук, и кажется, что он улыбается мне.
Как ни странно, я начинаю чувствовать себя спокойнее. Когда я пытаюсь дотронуться до его пухлой щечки, он хватает меня за палец. Когда я вижу его крошечную руку, держащую мою, мое чертово сердце тает.
— Ты их крестный отец. Ты должен с ними сблизиться, — говорит Франко.
— Я знаю. Они просто пугают меня до смерти, — признаю я с тихим смешком.
— Тебе просто нужно было немного окситоцина, чтобы почувствовать себя лучше, — пробормотал Франко.
Я бросаю взгляд на своего друга. — Окситоцина?