Пресс-хата для Жигана
Шрифт:
Разглядывая лежавшие на столе скудные остатки пищи, старший сержант неожиданно предложил:
— Слушай, хорош пургу гнать! Не сегодня-завтра отправка. Погрузят в эшелон и на войну. Давай вместо этих гнилых базаров рванем в самоволку. На прощанье гульнем как положено. Может, мокротелок каких-нибудь снимем. Перепихнемся. А то ведь на войне яйца оторвать может.
Приятель громко расхохотался:
— Ну ты мастер загибать. А идея ништяк! Надо проветриться.
В самоволки приятели время от времени ходили, хотя замкомвзводу
Закрыв каптерку, они вышли в коридор. Уронив голову на тумбочку, дремал дневальный. Проходя мимо, старший сержант ткнул его в грудь.
— Не спи, боец, замерзнешь…
Выйдя на улицу, они обогнули плац. В отдалении светились окна караульного помещения. Взяв курс в противоположную сторону, самовольщики двинулись к складу горюче-смазочных материалов. Там в обветшавшем заборе была прореха, за которой вилась тропинка — прямиком к городским кварталам.
Город подступал к части громадинами многоэтажек и призывно манил огнями.
— А я бы хоть сейчас на гражданку, — мечтательно произнес Пономарь.
— Кому мы там нужны? Щенки детдомовские, — с неожиданной злостью бросил старший сержант.
Чуть поотставший каптерщик сказал:
— Ты не прав. Крутиться надо. Деньгу заколачивать. Будут бабки, и все проблемы — побоку. Бабки — это сила. Пока мы в казарме чалимся, конкретные пацаны капусту рубят. Кто на «меринах» гоняет. Кто дома строит или на Канарах отдыхает. А ты, блин, к чеченам в горы собрался.
Дождавшись товарища, Мармелад ухмыльнулся.
— На войне тоже заработать можно.
— Из чеченских берлог барахло вытаскивать? Фигня все это. Сколько на горбу утащишь… Мелочовку. Это в древние времена победителям покоренные города на разграбление отдавали. Сейчас все по закону, — сплюнув под ноги, Пономарь выругался. — Одни на войне жируют, а других заставляют башку под пули подставлять.
Возле склада горюче-смазочных материалов приятелей остановил часовой:
— Стой! Кто идет?
Бывший в авангарде Мармелад подошел поближе к калитке в проволочном ограждении.
Часовой предупредил:
— Стой! Стрелять буду…
На что Мармелад разразился гневной тирадой:
— Я тебе стрельну! Я тебе так стрельну, мудила, что вместе с этой хреновой соляркой до луны лететь будешь. Своих, дебил, не узнаешь?
Подбежавший часовой узнал старшего сержанта, наводившего ужас не только на разведбат, но и на молодых бойцов из других подразделений. Он быстро поднял крючок и отворил калитку, пропуская морпехов на пост.
— Виноват, товарищ старший сержант. Не узнал в потемках, — поправляя ремень автомата, пробормотал боец.
Проходя мимо часового, Мармелад бросил:
— Ладно. Держи пасть на замке. Если что, ты нас не видел.
— Могила, товарищ старший сержант, — эхом откликнулся часовой, в душе позавидовав самовольщикам.
Даже свежий воздух не разогнал хмельных паров, клубившихся в мозгах у морпехов. Их шаги были нетвердыми, а речь путаной. Коварный спирт, растекавшийся вместе с кровью по всему телу, брал свое.
Выбравшись за пределы части, морпехи направились к близлежащему микрорайону. Возле автобусной остановки круглые сутки работал киоск, торговавший всякой мелочью.
— Может, накатим еще по одной? — заплетающимся языком предложил Пономарь.
Старший сержант столь же бессвязно пробубнил:
— Только по пиву. Водяра не пойдет.
— Заметано. По пивку, и баста!.. Потом крутанемся возле домов. Девочек поищем, — выдыхая алкогольные пары, произнес каптерщик.
Неожиданно его приятель остановился. Слегка пошатываясь, вспомнил очевидное.
— У тебя бабки есть?
— Нет, — пожал плечами Пономарь.
— И у меня нет. А без капусты нам этот хорек из «комка» пива не даст. Он в кредит не торгует.
Пьяная удаль заиграла в крови у каптерщика. Он расправил плечи, почесал грудь под тельником и бесшабашно предложил:
— Давай харю набьем лавочнику. Возьмем ящик пивка, а его будку спалим. Это, чтобы морской пехоте пивняка на вексель не выдать! Настоящий беспредел.
— Притормози. Мы пока не в Чечне, — одернул его Мармелад, способный еще более трезво соображать.
Проблема разрешилась по ходу продвижения к «комку».
На окраине микрорайона стоял дом, обращенный подъездами к пустырю. Многоэтажку недавно заселили, но возле подъездов уже стояли автомобили. Вокруг не было ни души. Дом казался покинутым кораблем, плывущим под темными небесами.
Придержав приятеля за руку, Мармелад сказал:
— Видишь белую «девятку»?
Пономарь бросил взгляд на припаркованные возле крайнего подъезда «Жигули».
— Вижу, — с трудом ворочая языком, произнес он.
— Мы аккуратненько вскроем стеклышко. Пошуршим в салоне и надыбаем чего-нибудь интересного. Потом пойдем в «комок» и возьмем пивка, — перейдя на заговорщицкий шепот, предложил старший сержант.
— А чего интересненького? — не понял приятель.
— Магнитолу, например. Может, в бардачке заначку найдем. Мужики любят делать заначки там, куда жены нос не суют, — засмеялся Мармелад.
Стараясь не шуметь коваными «берцовками», морпехи подошли к машине. Стекло дверцы возле места водителя было приспущено. Мармелад положил обе ладони на торец стекла, надавил и расширил щель. Затем просунул руку в салон, отщелкнул блокировочную кнопку замка.
Забравшись внутрь, старший сержант сразу принялся ломать панель дешевой магнитолы. Отсоединив провода, передал магнитолу каптерщику.
— Держи шарманку.
В это мгновение с балкона первого этажа метнулась чья-то тень и раздался истошный женский вопль: