Престол Немедии
Шрифт:
Строго говоря, Берлинкая темница состояла из двух отдельных тюрем. В первой – старом здании унылого серого камня, построенного Митра весть когда, содержали обычных воров и убийц до вынесения им приговора, после чего их либо ссылали на рудники в Немедийские горы, либо принародно вешали в особо отведенном для этого месте. Вторая тюрьма представляла собой башню, создатели которой явно находились под впечатлением от знаменитой Железной Башни, что украшает собой аквилонскую столицу. В эту башню, называемую в городе устрашающим словом Каземат, заключали высокопоставленных государственных преступников, обвиненных в измене или
В тюремной канцелярии царила кипучая деятельность. Ее служащие часто жаловались, что работы у них гораздо больше, чем, например, у писцов Королевской или Тайной канцелярий, а платят им гораздо меньше. Здесь записывали имена вновь прибывших заключенных, распределяли их по камерам, назначали довольствие, разрешали свидания и принимали еду и одежду для узников, передаваемые их женами. Здесь же взятых под стражу допрашивали и назначали день суда, который заседал в зале этажом выше.
Звонко стуча каблучками своих туфель по каменному полу, Ирина подошла к сидевшему за столом румяному юноше, усердно что-то писавшему в толстой регистрационной книге.
– Молодой человек, вчера к вам должны были привести мужчину по имени Шамсудин, – начала Ирина, небрежно вертя на пальце свое кольцо с топазом. Юноша поднял голову от записей и уставился на рабирийку пустым остекленевшим взглядом статуи. Девушка-гуль вытащила из висящего у нее на руке расшитого кошелька монету и незаметно уронила ее на раскрытую книгу писца. Его глаза мигом ожили, и на румяном лице появилась приятная улыбка.
– Насчет новеньких – это не ко мне, госпожа, – сказал юноша. – Это к моему начальнику, вон он сидит, – и юноша указал на худого бледного мужчину, столь же усердно заполнявшую точно такую же на вид книгу.
Ирина кивнула и направилась к нему. Идущий за ней Сварог заглянул было в книгу юноши, чтобы определить величину полученной от рабирийки мзды, но толстые листы были уже чистыми, как взгляд молодого писца.
– Мне нужно узнать, не содержится ли у вас человек по имени… – заговорила Ирина, но худой мужчина даже не поднял головы, продолжая писать. Девушка вновь вытащила из кошелька монету и положила ее на стол. Мужчина поднял голову и молча посмотрел на Ирину, словно не замечая подношения. Рабирийка достала вторую монету и положила ее рядом с первой. Обе монеты мигом исчезли, а мужчина изобразил на лице любезное внимание.
– … человек по имени Шамсудин, родом из Турана, – закончила Ирина.
Худой мужчина кивнул и начал листать свою книгу. Просмотрев несколько листов, он покачал головой:
– Такого к нам не приводили. Может, он назвался другим именем?
– Как же, догадается он, – пробурчал Сварог.
– Его взяли под стражу вчера, – настаивала Ирина. – Невысокий такой, с бородкой и залысинами, в черном плаще…
– У него еще мышь с собой была, летучая, – добавил штрих к портрету друга Сварог.
– Не помню, – развел
Ирина и Сварог разочарованно переглянулись.
– Знаете что, – вдруг сказал мужчина, – может, его не к нам посадили, а в Каземат? По Каземату у нас записей не ведется. Попробуйте спросить вон у того человека – он там надзирателем служит. Глядишь, и вспомнит вашего приятеля.
Указанный начальником писцов человек, пожилой толстенький господин, был больше похож на повара, чем на надзирателя. В канцелярию он зашел, по-видимому, просто поболтать со служащими. Когда Ирина и Сварог подошли к нему, он сразу обернулся, оживляясь при виде нежданных собеседников.
– Погожий сегодня денек, не правда ли? – жизнерадостно заговорил он. – Солнышко так и пригревает!
– Да, конечно, – вежливо согласилась Ирина. – Мы бы хотели выяснить…
– Ах, госпожа, какой ладное платье на вас! – надзиратель восхищенно поцокал языком. – Это где такие шьют? Я бы дочке заказал, она у меня такая модница.
– Мы ищем человека по имени… – терпеливо продолжила девушка.
– Все сейчас кого-нибудь ищут! – посетовал толстяк. – Вот недавно женщина приходила, так она сына ищет. А знаете, что он натворил? – надзиратель трагически всплеснул руками. – Он забрался в дом одного известного в городе месьора и мало того, что украл все его драгоценности, так еще и успел развлечься с его юной женой, негодник этакий…
Пока толстяк говорил, Ирина достала очередную монету и опустила ее в широкую ладонь надзирателя.
– А вы, значит, кого ищете? – словно невзначай поинтересовался тот.
– Шамсудин из Турана, – быстро ответила девушка-гуль. – Невысокий, с бородкой, он еще летучую мышь с собой носит.
– А, летучая мышь… – надзиратель недовольно потер свежую царапину на лбу. – Как же, помню такого. Вчера привели. Вежливый такой господин. Я ему и камеру хорошую подобрал, с видом на горы.
– В чем его обвиняют? – встревоженно спросила Ирина. – Когда будет суд?
– Вот, знаете, что не люблю, так это бывать на судах, – оживленно заговорил толстяк. – Душно, жарко, мухи жужжат, заключенный ругается…
Ирина сунула ему в руку еще монету, и надзиратель тут же прервал свое разглагольствование.
– Тех, кто в Каземате сидит, обычно не судят, милочка, – заметил он. – Знать, ваш друг не обычный преступник, раз к нам попал. Из Каземата одна дорога – к Нергалу.
– Эй, подожди-ка, при чем тут Нергал? – вмешался Сварог. – Шамсудин же ничего не сделал! Шел к человеку поговорить – а тот мертвым оказался. И за это в башню сажать?!
– О, какой живописный молодой человек! – обрадовался толстяк. – Вы, позвольте спросить, откуда родом? Не из Гандерланда случайно? А то у меня брат туда ездил, и…
– Ирина, дай ему еще монету, а не то я засуну ее ему в глотку! – прорычал взбешенный сибиряк.
– Слышал я кое-что насчет вашего друга, – заговорил надзиратель, пряча полученное от девушки подношение. – Вроде, взяли его в доме одного влиятельного вельможи, чуть ли не друга короля. И обвиняют его не просто в убийстве, а в заговоре против короны! – толстяк выразительно развел руками. – Ежели суд и будет, то закрытый. Вы об этом узнаете, только когда вашего Шамсудина в черной тележке вместе с палачом на площадь Трех Ворот повезут.