Престол Немедии
Шрифт:
– Дядя, а ты кто?
– Я – твой папа, сынок, – ласково сказал Нимед. – Меня заколдовал злой колдун, чтобы я не был похож на себя, и никто бы меня не узнавал. Но ты же узнаешь своего отца, правда, Ниди?
Мальчик серьезно поглядел в лицо королю, подумал и кивнул:
– Правда.
– Да, Пфундс, еще одна новость, – сказал парень. – Во дворце говорят, будто король Нимед прошлой ночью исчез.
– Как – исчез? – удивился Вонючка.
– А вот так – исчез из дворца, и все, – развел руками нищий. – Никто не знает, где он. Королевский Совет, слышно, со вчерашнего утра заседает, все штаны, чай, протерли. Думают, что делать.
– Вот, значит, как, – протянул Сварог. – Кишка тонка у этого лже-короля. Так перетрусил от встречи с нами, что просто сбежал.
– И что теперь? – растерянно спросил Ревенд. – Предъявим нашего короля?
– Ерунду-то не говори, – поморщилась Ирина. – Нужно найти этого самозванца и заставить его во всем признаться перед Королевским Советом. Лишь тогда нам поверят.
В это время Нимед, посадив сына на колени, слушал рассказ мальчика о том, как он оказался один в городе. Ильма тем временем пыталась хоть немного смыть грязь с лица принца.
– Я жил у дяди Вика и тети Альдиссы, – говорил Ниди, польщенный общим вниманием такого большого количества дядь и теть. – У них было хорошо, но не так, как у дяди Корнелиуса. И еще там был дядя Аррас. Я его не любил. Он все время разговаривал непонятно и смеялся – наверно, надо мной.
– Вот холера! – невольно воскликнула Ирина. – Даже ребенка не мог в покое оставить, изверг!
– Потом дядя Вик куда-то пропал, а тетя Альдисса все время плакала. А позавчера к нам приехал мой папа… то есть заколдованный злой дядя, – поправился мальчик. – Я-то сразу догадался, что это не мой папа. Он называл меня Нимедом, а дома, во дворце, меня никто так не звал. И он не помнил, как зовут мою собаку. Ты ведь помнишь, папа?
– Конечно, ведь это я тебе ее подарил, – Нимед погладил сына по голове.
– Этот заколдованный дядя спросил у тети Альдиссы, где барон Вик и Аррас. Она ответила, что барон умер, а Аррас убежал, но она не знает, куда. Тогда заколдованный дядя стал страшно ругаться, прямо как наши стражники, и сказал, что знает, куда убежал этот прохвост… Папа, а кто такой “прохвост”?
– Я потом объясню, – нетерпеливо отозвался Нимед. – Дядя сказал, куда сбежал Аррас?
– В Замок Королевы, – с готовностью ответил мальчик. – Это замок моей мамы, да?
– Нет, малыш, моей. Это твоя бабушка, – машинально произнес король. – С тех пор, как она умерла, замок пустует. Вот, значит, где они прячутся!
– Заколдованный дядя хотел туда уехать, – продолжал рассказывать принц, – а тетя Альдисса сказала, чтоб он взял меня с собой. Он посадил меня на седло, и мы поехали. Только потом он спустил меня на дорогу и почему-то попросил прощения. Сказал, что если перед кем и виноват, то перед безгрешным ребенком. Это передо мной, да? – с гордостью спросил Ниди и, не дождавшись подтверждения, продолжил: – Дядя оставил меня одного и ускакал. А я решил пойти домой и найти маму. Хотя была ночь и очень холодно, но я не плакал! Ну, почти… Потом меня подвезла до города добрая дама в экипаже. Я обещал, что ты сделаешь ее графиней. Не забудь, ладно? Потом…
– Хорошо, сынок, когда-нибудь ты обязательно все расскажешь, – Нимед уже не слушал, занятый размышлениями. – Нам необходимо добраться до самозванца и колдуна, любым способом!
– Нет такого замка, в который нельзя было бы пробраться, – философски заметил Сварог. – Я готов съездить в
– До замка моей матери всего три лиги, – успокоил славянина Нимед. – У нее, знаете ли, были некоторые разногласия с моим отцом, и она на склоне лет предпочла жить отдельно, но вблизи от столицы.
– Отлично! – Ирина нетерпеливо взмахнула рукой. – Значит, Сварог и Шамсудин поедут в замок… Куда, кстати, Пфундс отвел наших лошадей? Их, надеюсь, еще не продали кому-нибудь?
– Как можно, госпожа, – укоризненно сказал Вонючка, с интересом прислушивавшийся к разговору. – Мы же не воры, а нищие. Воровской цех находится совсем в другом месте. Вот на мясо ваших лошадок хотели забрать, это верно. Но я отстоял, клянусь Митрой!
– Благодарю, – сухо произнесла рабирийка. – Ну, что же вы стоите? Время сейчас на вес золота! Мы должны опередить заговорщиков, пока Аррас не заставил лже-короля начать игру заново!
– Уже бегу, даже сапоги чистить не буду, – пробурчал Сварог, тщательно и не торопясь облизывая свою ложку. Шамсудин поднялся и, ни слова не говоря, надел перевязь с мечами, как всегда спокойный и невозмутимый. Его летучая мышь, как обычно, таращилась на остальных из складок капюшона.
– Только не лезьте там на рожон. Лишь разведка, никаких рискованных предприятий, – внезапно дрогнувшим голосом проговорила Ирина. Сварог от удивления едва не выронил ложку, но, оглянувшись на рабирийку, увидел, что она смотрит лишь на Шамсудина. Сибиряк нахмурился, ощущая непонятно откуда взявшееся раздражение.
После ухода славянина и полугнома каждый принялся убивать время по-своему. Ингода и Ильма хлопотали над принцем. Пока Ильма пичкала мальчика похлебкой, дочь тюремщика штопала его курточку с помощью одолженных в соседней пещере ниток и иглы. Бебедор взялся за своего племянника, начав гонять несчастного Ревенда по курсу философии, чтобы, как выразился достойный мэтр, он совсем не отвык мыслить в обществе людей сугубо ненаучных. Отвечая на вопросы, юноша выглядел довольно рассеянным, перепутал индукцию с импликацией, и все время украдкой поглядывал в сторону Ингоды, точнее, на ее колено, виднеющееся в складках примявшейся юбки. К тому же Ревенда постоянно отвлекал Серкл, с энтузиазмом помогающий мэтру Бебедору экзаменовать племянника и нещадно перевирающий все услышанные от доктора философии термины. Ирина, которой Пфундс по ее просьбе принес в котле чистой теплой воды, пыталась вымыть свои роскошные волосы. При этом она разбрызгивала воду по всей пещере и отчаянно ругалась.
Нимед, не нашедший себе занятия, побродил по пещере и, сказав, что пойдет прогуляться по катакомбам, ушел вместе с Пфундсом. Вернулся он нескоро, сплетясь в тесных объятиях с длинноволосой стройной нищенкой с красиво вырисованной язвой на ноге. За ними валили еще оборванцы во главе с Пфундсом, дружно величающие своего короля и поющие какую-то невразумительную песню, в которой при определенном воображении можно было узнать псалом в честь монарха. При этом от всей компании за лигу несло дурным, но крепким элем. Видимо, король решил на деле сблизиться с собственным народом, что ему в полной мере удалось. При этом попрошайки нисколько не подвергали сомнению историю их монарха о колдовстве и обмене душами, обращаясь с Нимедом, как с истинным королем.