Преступление Кинэта
Шрифт:
— У меня их не было уже тогда, когда я туда вернулся.
— Куда же вы их дели?
— Сейчас я все объясню вам. Я сказал себе: «Это чересчур глупо. Я плохо искал». С другой стороны, мне не хотелось возвращаться туда со всей поклажей. Ведь я мог попасться кому-нибудь на глаза. Только-только пробило шесть часов. Было еще темно. У какой-то стены стояла будка, знаете, одна из таких будок, в которых городские рабочие хранят свои инструменты. И рядом куча песку. Я запихал пакет между будкой
— Но… старуха между тем?
— Не шевельнулась.
— А! Она была уже…
— Нет.
— Как? Вы ее не…
— Только оглушил.
— Подождите. Ни слова!
— Почему?
— Идет сторож. Если он случайно спросит нас о чем-нибудь, отвечать буду я.
Но сторож не дошел до того места, где они сидели. Он направился по среднему проходу к главному нефу и, преклонив на ходу колени, занялся паникадилом.
— Продолжайте.
— Я только оглушил ее.
— Чем?
— Куском свинца, завернутым в тряпку.
— Вы принесли его с собой?
— Да. В типографии такие штуки не диво. Если бы даже меня обыскали, никому не показалось бы странным, что я ношу с собой свинец.
— Не понимаю. В какой момент вы нанесли удар?
— В самом начале.
— А кровь?
— Кровь в конце. Когда я уходил во второй раз. Она внезапно вошла в комнату. Уцепилась за мою руку. Можете себе представить, как я испугался.
— В газете сказано, что нашли… нож.
— Да, я его бросил. В возбуждении я схватил первый попавшийся.
— Разве он не был у вас в кармане?
— Нет! Он лежал на столе, между приборов и других вещей. Разумеется, я дал маху. Но у меня больше не было под рукой свинца.
— Куда же он девался?
— Вероятно, я оставил его около кровати.
— Это очень неприятно. Его обнаружат. И следствие пойдет по верному пути, так как он является принадлежностью вашего ремесла.
— Да нет. Теперь мне припоминается, что я положил его посреди целой кучи всякого хлама… стеклянных шаров, чернильниц, пресспапье… еще я сказал себе, что шар или пресспапье устроили бы меня точно так же и что не стоило связываться с ним. Именно так это и было. Скажите, ведь нашли-то ее не в кровати?
— Нет, около двери, над лестницей.
— Правильно. Ну, значит, никому и в голову не придет шарить около кровати.
— Свинец может привлечь внимание из-за тряпки.
— Никакой тряпки там нет. Это я знаю прекрасно. Я собирался засунуть тряпку ей в рот на случай, если она закричит. Но это не понадобилось.
— Шума не было вовсе?
— В тот момент? Почти не было. Повернувшись, я опрокинул столик с безделушками.
— Они разбились?
— Право, не заметил.
— Еще одна улика… Они подумают, что около кровати происходила борьба.
— Скорее
— Да, вы правы… Ну, а в конце… под лестницей… тоже не было ни шума, ни криков?
— Нет, кажется. Однако, я в этом не так уверен. Ведь я был, как говорится, вне себя.
Услышав звук шагов в церкви и заметив, что кто-то приближается, они замолкли. И еще замолкали тогда, когда Кинэт погружался в раздумье.
Распространился сильный запах ладана. Должно быть, в ризнице разжигали кадила.
— Запахло похоронами, — сказал наборщик. — Не люблю я этого.
— Итак, вы вернулись туда вторично. Сколько времени прошло между первым и вторым разом?
— Не больше получаса.
— Как странно вы вели себя! И во второй раз вам удалось отыскать…?
— Во всяком случае я нашел кое-что.
— Куда вы дели найденное?… Вы не отвечаете?… Вы не хотите отвечать?
— Часть я держу при себе.
— А остальное?
Легедри не ответил. Он болтал головой, морщил лоб, приоткрывал рот.
— А первый пакет? Вы оставили его в песке, за будкой?
— Нет, я взял его оттуда.
— Когда?
— Вскоре после того, как ушел от вас.
— Он еще был там?
— Кому бы вздумалось искать его в таком месте?
— Никто не видел, как вы его брали?
— Место это совсем не людное. Я дождался подходящей минуты.
— А где он теперь?
Легедри опять медлил с ответом. Кинэт порывисто встал.
— Ах, вы слишком глупы! Идемте к вам. Там удобнее объясняться. Наплевать на старуху. Идите вперед. Да идите же! Я пойду за вами.
Кинэт испытывал потребность говорить громким голосом, встряхнуть Легедри. Он прибавил:
— Может быть, она спросит, не встретили ли вы меня. Скажите, что нет.
— А! Вы уже заходили на улицу Тайпэн?
— Конечно. А то как же?
— Если вы ничего не имеете против, я знаю другое место, где мы чувствовали бы себя свободно.
— Какое?
— И там не пришлось бы шептаться, как на исповеди. Только нужно прокатиться в метро. Чтобы не шагать слишком долго.
— Какая остановка?
— Бастилия. Дело пяти минут. Это кабачок под сводами Венсенского виадука. Там есть задняя комната; если, сидя в ней, вы наступите на лапу собаке, то субъект за стойкой ничего не услышит. Однажды я орал благим матом, подзывая слугу. А он хоть бы что.
— Не находится ли этот кабачок под наблюдением?
— Чьим? Нет. Туда заходят влюбленные. Или парни, которым хочется вздремнуть часок-другой.
— Откуда вы это знаете?
— Я работал в типографии на Лионской улице.