Преступники. Факел сатаны
Шрифт:
– Он уже никому ничего не скажет, – поиграл пистолетом Виктора Павловича Роговой.
«Ребята» – а в них капитан, к своему удивлению, узнал бомжей Баобаба и Моржа – разом приподняли и посадили Кирсанову на носилках, заломив ей обе руки за спину. Бывший директор «Люкс–панорамы» порвал ей спереди одежду так, что обнажились груди, щелкнул зажигалкой и поднес к соску Лаймы.
Жур напрягся, хотел вскочить, помешать ему, но боль в затылке опять помутила сознание…
Словно издалека раздался душераздирающий крик Кирсановой.
Вдруг металлическая шторка в перегородке, отделявшей
– Сейчас же прекратите!
Голос принадлежал молодой женщине в облегающем комбинезоне с капюшоном из сверкающей материи сине–стального цвета.
Ее Виктор Павлович узнал мгновенно: Светлана Паутова, фотографию которой он видел в деле, правда, там она в платке…
От Паутовой исходила неведомая сила, заставившая Бабухина отскочить от своей жертвы и плюхнуться на скамейку. Баобаб и Морж повалились на пол. Барон раскрыл было рот, но промолчал, застыв с отвисшей челюстью.
– Зря ты выгораживаешь Станислава, – неожиданно обратилась Светлана к Лайме, вытирающей слезы. – Он не выдержал испытаний.
– Каких еще испытаний? – вспылила Лайма.
– Божьих, – спокойно ответила Светлана. – Посылая Зерцалова на Землю, Всевышний дал ему наказ: просвещать, исцелять людей. И, конечно, не корысти ради.
– А он?
– А он драл по три шкуры с больных и обездоленных, – вставил Морж.
– Еще как драл, – вмешался Барон. Грязно выругавшись в адрес колдуна, он добавил: – Прыщ мне на заднице и тот не смог вылечить, а колечко зажилил!
– Какое еще колечко? – испуганно спросила Кирсанова.
– Сама знаешь не хуже моего. То самое, что меняет цвет… – огрызнулся Барон.
– Жлоб, хапуга и трепач – вот кто он, а я–то вначале думала, верила его клятвам верности и святости… – выпалила Светлана.
– Уж ты бы молчала! – огрызнулась Лайма, опуская ноги на пол и прикрываясь демисезонным пальто. – Сама аферистка!…
– А ты меня не знаешь, – спокойно отпарировала Паутова.
– Еще как знаю! Кто волосы сбрил, чтобы потом демонстрировать публике колдовские способности Стаса? Ты! Кто наградил его СПИДом? Ты!
– Ну, уж если на то пошло, у меня совсем другая задача… Ведь с ним мы знакомы давно. Вместе улетели с ним туда, – Светлана показала наверх, – еще в восемьдесят четвертом году. Вместе находились среди небожителей. А затем Господь Бог послал его на грешную Землю, как я уже говорила, делать добро… Расставаясь он клялся мне в любви и верности…
– Не поверю! – воскликнула Кирсанова.
– И я не верила, когда мне шептали там на ухо о его нечистых делах… И вот тогда–то, чтобы я смогла лично убедиться, Всевышний и послал меня на Землю…
– Постой, постой, – прищурилась Кирсанова. – Если ты летала с ним в космос, почему он не узнал тебя при новой встрече на Земле?
– Мне изменили внешность, посылая на Землю, дали новое имя, – просто ответила Светлана. – И стала я искушать Зерцалова.
– Это была трудная задача? – поинтересовался до того молчавший Баобаб.
– Не очень, – улыбнулась Светлана. – В первый же вечер нашего знакомства я отдалась ему… А уже через день он мне предложил стать
– И себя тоже? – удивилась Кирсанова.
– Господь дал, Господь и возьмет, – пояснила Паутова. – Мы ведь с Богом заодно, не то что Зерцалов. В Библии сказано: «Никто не может служить двум господам: ибо одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а другого не радеть. Не можете служить Богу и маммоне»… То есть богатству. Вот и пришел Станиславу конец. Страшный…
– Туда ему и дорога, – буркнул Барон.
– Не злорадствуй, – строго посмотрела на него Паутова. – О таких как ты тоже сказано: «Изыдут ангелы и отделят злых из среды праведников и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов»…
Роговой не выдержал, застучал в перегородку кулаком. В круглом отверстии отодвинулась заслонка, и показалось лицо шофера, в котором Жур узнал «полковника», сопровождавшего Барона в самолете Ленинград–Новобалтийск…
– Откуда эта баба? – прорычал ему Роговой. – И куда мы едем?
– А хрен его знает! – чуть не плача проговорил водитель. – Эта чертова телега сбесилась!… Баранка крутится сама, педали не действуют…
– Неужели конец света?! – в ужасе прошептал Бабухин.
– Грядет, грядет конец света, – подтвердила Паутова. – «Ибо, – как сказал Бог, – огонь возгорелся в гневе Моем, жжет до ада преисподнего, и поядает землю и произведения ее, и попаляет основания гор. Соберу на них бедствия и источу на них стрелы Мои: будут истощены голодом, истреблены горячкою и лютою заразою; и пошлю на них зубы зверей и яд ползающих по земле»… Так что СПИД, дорогие мои, считайте, цветочки. Людей ждут хвори во сто крат страшнее…
– Не каркай! – цыкнул на нее Роговой. – И так тошно…
– Тошно будет впереди, – усмехнулась многозначительно Паутова.
– Впереди? А что там? – забеспокоился Бабухин.
– Да, кстати, а не могла бы ты сказать, – обратился Барон к Паутовой, – куда мы едем и зачем? Что нас ждет?
Услышав этот вопрос, все пассажиры «скорой» повернули головы в сторону Паутовой.
– Всех нас ждет Суд Божий! – сказала Паутова и обвела присутствующих глазами. – Господь дал людям свободу, но не оставил нас во тьме неведения – путь познания и свершения добра и зла указан. И каждый человек должен расплачиваться за выбор ложных путей.
Не успела Паутова закончить фразу, как с ее стороны в салон ворвался яркий пучок света. Превозмогая боль, Жур глянул через лобовое стекло – источник света находился совсем близко: не то прожектор, не то летающая тарелка, из которой и бил сноп лучей. В чрево неизвестного, таинственного сооружения затягивало уже паривший над Землей их «рафик»… «Факел Сатаны?»– мелькнула в голове Жура догадка, связующая космический костюм Паутовой и это необычное светящееся чудо… Что происходит и на каком – том или этом свете? Скорее всего на этом, он окинул взглядом попутчиков, а в его голове вспыхнула новая мысль: «Что это – явь, сон или просто бред сумасшедшего?»