Превосходство Воплощенного. Том 4
Шрифт:
— Что думаешь, Кэр?
— Вельтешафт ни при чем.
Из тени выходит тот, кого Джунсиначи считали врагом. Наемник Ли, за которого дают большую награду. Он явился в дом Хидана с поличным. В его вещах нашли голову Филзели — одного из тройки лидеров клана. Того, кто заслал в дом Хидана убийцу его хорошего друга и дворецкого. Хидан долго его допрашивал. Используя разные средства и методы. Удалось даже поковыряться в его голове, пользуясь грязными методами Вальтов. Это обошлось недешево, но результат того стоил. Ли и правда больше не Ли. В его голове засела другая личность. В любом другом случае Хидан Мацуо казнил бы странного
— Объяснись, — требует Хидан.
— Если бы Вельтешафт и правда похитили вашу дочь, то спрятали бы ее подальше. Держать ее в обычной квартире Москвы было глупо. Подумайте, почему ее не запрятали? Кому это может быть выгодно? Может кто-то хотел, чтобы ее нашли? А тот, кто ее пытал — шестерка. Мальчишка-неудачник. Вы правда думаете, что могущественный клан выбрал бы исполнителем для такого дела Юлиана Макгрегора? Нет. Его выбрали ваши настоящие враги, потому что он слаб. Потому что его легко подставить. Я не удивлюсь, если это вообще был не он.
— Филзели?
— Возможно. Я успел поработать с этим кланом. В их арсенале очень много инструментов обмана. Но они фанатики, живущие в своем мире, поэтому ограничены в мышлении.
— Ты хочешь сказать, что Филзели стали действовать самостоятельно? Им всегда было плевать на политику…
— Пока я ничего не хочу сказать. Но не забывайте, что Филзели явились на соревнования. Первый раз за всю историю. Возможно, что-то изменилось.
— Тоже верно. Их появление многих озадачило.
Хидан не стал рассказывать Кэру про пазлы. Несмотря на то, что эта информация не самая секретная, кажется что он о них пока не знает. Что весьма удивительно. Либо Кэр хитрит, либо… его цели иные.
— Филзели никогда не были самостоятельным, — сухой голос Кэра давит Хидану на нервы. — А сейчас ожили. За ними кто-то стоит. Возможно, они выполняют чей-то контракт. Не представляю, что их главы запросили за это. Наверное, души девственниц, — смешок Кэра еще более нервирующий. — Но мы ушли от темы. Я еще раз спрошу вас. Кому выгодно обострение конфликта между Вельтешафт и Джунсиначи?
Хидан недолго думает:
— Исталы…
Кэр хлопает в ладоши, и Хидан мысленно ругает себя за то, что моргнул от неожиданности.
— Довольно. Тут тебе не цирк. Не забывай, что я еще думаю, что с тобой делать.
— О, я извиняюсь, Мацуо-сама, — со смешком кланяется Кэр. — Я в вашем полном распоряжении и надеюсь на милость. Кстати, я бы порекомендовал вам начать с директора школы Новая Эра. По моим сведениям этот человек хоть и не самого большого ранга в Исталах, но осведомлен очень и очень хорошо… Мне кажется, что он много знает о вашей ситуации.
В яме как всегда людно и меня уже не будоражит эта суета и толкотня. Выкрики, плакаты. Похоже, я начинаю привыкать к дешевой славе. Хотя ладно, выкриков стало намного меньше. Наверное, потому что я уже разобрался с четырьмя претендентами. И сделал это не самым гуманным способом, чтобы, так сказать, сэкономить время.
Троих я заставил сдаться. Одного избил так, что бедолага потерял сознания. Пятый оказался проворнее всех. Пятикурсник, которого я гонял по яме
Видимо, беляки считали, что я буду с ними сюсюкаться, как в первый раз. Но нет. Простите, господа, но политика есть политика. Вы уже должны были понять, как это работает. Больше злить Вельтешафт, а в особенности Монтано Эдвайса, я не могу. С вами нужно разобраться быстро и эффективно.
— Ты… — хрипит блондин, дергая ногами. — Задушишь… Хва…
— Ты думаешь, я тебя не узнал? — едко улыбаюсь я. — Ты же тот самый, верно? «Крысиный король» или как там?
Я о них не забыл. Неодаренные ублюдки, которым платили Вальты за то, чтобы они выполняли их мелкие и грязные поручения. Именно они чуть не убили Лику, когда я только-только открыл Клуб. Тогда эти двое хоть и были в масках и убежали, но я запомнил их повадки, походку, движения. У меня не было времени заняться ими, но вот смотрите-ка — один из говнарей пробудился и решил, что может потягаться с Константином Кибой. Ирония в том, что он еще и в моем клубе. Многие, конечно, не понимают, почему я с этим особенно жесток, но ничего… Они поймут.
— Я… что… переста…
Я сдавливаю шею еще сильнее, приподнимаю выше. Парень хватает меня за запястья, но ничего не может сделать.
Яма затихла. Они видят, что я победил. Плакаты с именем Киба больше не мельтешат перед глазами. Даже Яра со своими перестают втихую вздергивать топики, оголяя груди.
— Киба, харе! — орет Тернов. — Он проиграл!
— Киба, ты че? Он же свой!
— Костя!
— Бляха, че за фигня-то…
Не обращаю внимания на выкрики.
— Как ты себя чувствовал, когда издевался над хрупкой девчонкой, а? Когда чуть не убил одну из моих руководителей? Чувствовал себя мужиком?
Так, Киба, спокойнее. Если устрашать слишком долго, можно поломать психику. Загнанная и сломленная крыса нам не нужна.
— Она… сбежала… предала тебя… за… чем…
— На тот момент, она еще меня не предала, верно? — пожимаю плечами. — Кстати, а где твой напарник? У меня к нему тоже есть разговор…
Смотрю на толпу и, конечно же, в такой гурьбе не нахожу его.
Что-то хрустит под моими пальцами, и я разжимаю хватку, парень падает на пол и больше не шевелится.
Упс.
Не рассчитал силы. Надо было потренироваться на манекене. Ну правда, когда ты резко становишься в три раза сильнее, то понять свои возможности непросто.
Тишина пару секунд. Выбегают врачи с носилками. Накладывают на одного из «крысиных королей» засветившиеся суммой руки. Щупают ему пульс и…
Неужели убил?
— Живой… — осуждающе смотрит на меня врач. — Зачем ты так, а?
Наивные. Этот ублюдок без зазрения совести убил бы Лику за пару тысяч баксов от Вальтов. Но объяснять что-то и оправдываться я сейчас не собираюсь. Ничего. Пусть толпа немного поразочаровывается, подумает. Они сначала посчитают, что я злодей, но совсем скоро я пущу слух о том, что этот хрен был из «Крысиных королей» и каким он был мерзавцем. И тогда толпа сделает выводы о том, что они не умеют видеть картину в целом. Что за любым поступком может быть какая-то логика. И когда в следующий раз я сделаю что-то действительно «злое», они уже не будут торопиться меня осуждать. Нужно уметь пользоваться разными людскими чувствами.