Превращение
Шрифт:
— Ты будешь сидеть здесь и сокрушаться по поводу своих промахов или встанешь и начнешь готовиться ко Второй Битве? Твои враги убеждены, что ты мертв.
Мои враги. Я никогда не думал, что у меня могут быть враги, кроме демонов. Даже у дерзийцев не было ко мне личной неприязни. Один раб-варвар ничем не отличается от другого раба. Я только что избежал ужасной смерти. Только благодаря… я отвел руку Катрин в сторону, чтобы увидеть ее лицо.
— Ты удержала вторые Ворота. И каким-то образом сумела сделать так, что Исанна пустила нас туда. А я был не готов, не смог толком выполнить свою задачу. Как, скажи мне,
— Я же сказала тебе, что занималась кое-чем еще. Я не только пекла миндальные пироги. Теперь ты должен…
— Кто-нибудь еще знает, что ты умеешь? На что ты способна? Рис с Исанной будут искать того, кто это сделал. Они уже убили один раз. — Эта мысль была непереносима. Исанна так мало знала собственных родителей. Она всегда говорила, что ее единственный отец — Галадон. Как он могла допустить его смерть?
— Только дедушка знал о моих способностях. Очень хорошо, что для них ты тоже мертв. Пойдем со мной, я скажу тебе, что делать. — Она потянула меня за руку. То ли ее вызывающее боль движение, то ли мои грустные мысли спровоцировали меня. Катрин я не волновал. Я ошибся, мне почудились те слова перед Воротами.
Я выдернул свою руку, что причинило мне большую боль, чем ее движение. И указал пальцем на Галадона.
— Думаю, с меня хватит чудес и сюрпризов на сегодня. Я не сделаю больше ни шагу, пока ты не расскажешь мне, что за план был у этого старого хитреца.
Она не захотела слушать:
— Нам надо идти. Сейчас же. Пока есть время. Я расскажу тебе все, что необходимо знать.
Кровь Галадона все еще была на моих руках. Никогда не принял бы дара, который он предложил мне, если бы знал, что это убьет его. Я опустился рядом с телом и отказался уходить.
— Не верю, что твой дед умер, просто чтобы доказать мне свою правоту. Что я ошибался, говоря о силе и вере. Я должен знать, Катрин.
— Глупый мальчишка. — Она снова сжала зубы, глаза ее горели огнем, но вдруг подошла и села рядом со мной, едва не касаясь меня коленями. — Это последний раз, когда я позволяю тебе требовать от меня объяснений, Сейонн. Мой дедушка доверил твою подготовку мне. Не перебивай. Он завещал мне то, чему ты должен еще научиться, чтобы совершить задуманное. Но ты еще не готов сделать то, что, как мы верим, тебе предназначено сделать.
Дождь поливал крышу и ступени храма, верхушки деревьев колыхались от ветра. Напоенный ароматом яснира дым вился вокруг Катрин, рассказывающей мне о прошлом и будущем. Не все, но только то, чем должен делиться Айф со Смотрителем. Впрочем, и этого было достаточно.
— Дедушка много лет подозревал правду о Рисе. В третьем сражении после посвящения он потерял партнера. Случай был сложный, Рис едва выжил сам. Ведвин держала Ворота очень долго… чтобы он мог выйти… она уже не сумела оправиться после этого. Ее разум погиб, а через несколько недель
Я помнил Ведвин, застенчивую скромную девочку, очень способную. Она часто заставляла людей чувствовать себя неловко рядом с ней из-за ее приверженности к порядку и справедливости. И обожала Риса, но он избегал ее. Должно быть, это было непростое партнерство.
— Рис отказался сражаться после этого случая, но мы потеряли в течение года оставшихся четверых Смотрителей. Одного за другим. Это была катастрофа. У нас остались только ученики. Дети. Поэтому дед стал работать с Рисом. Рис настоял на том, чтобы снова пройти испытание. И он прошел его, гораздо лучше, чем в первый раз. Он был великолепен. Королева…
Катрин смущенно поглядела на меня, но я кивнул, чтобы она продолжала.
— Она пыталась убить меня сегодня, — произнес я. — Ты не скажешь ничего, что могло бы ухудшить мое отношение к ней.
Она все-таки помолчала немного, потом кивнула:
— Королева и Рис жили вместе уже несколько лет. Как опытный Айф, она готовила его и помогала ему. Потом взяла его в пару. И он начал одерживать одну победу за другой. Но десять лет назад мы стали терять Ловцов и Утешителей. Они тоже уходили один за другим. И королева объявила, что будет работать только одна пара, поскольку положение становится угрожающим. Новые Смотрители гибли почти сразу после посвящения. Когда дед узнал о сделке с демонами, он решил, что Рис пошел на нее по недомыслию, что он не осознал, что сделал. Конечно же, это означало именно то, что ты понял сразу, — демоны стремятся к общей цели. Но дед не решился выступить против Риса, пока…
— …Пока я не пришел.
— Он должен был быть уверен, что, если с ним что-то случится, после него останется Смотритель. Его ученики либо погибли, либо были еще не готовы, он никогда не сомневался в том, что ты придешь. А сам тем временем разрабатывал способ открыть вторые Ворота. Поскольку мы были здесь, ты восстанавливал форму, он решил использовать вторые Ворота, чтобы проверить тебя и поймать Риса на месте. Вот и все. До этой ночи он не думал использовать то, что было сделано.
— Но почему он решился?
— Потому что времени не осталось. — Катрин обхватила руками колено. — Демоны объявили, что мы должны отдать души всех келидцев. Рис сообщил об этом сегодня на встрече королевы с Советом Старейшин. Он сказал, что отказался. Сказал, что заявил рей-кирраху, что мы не пойдем на это, что был уговор: мы не отдаем души без сражения. Демоны сказали, что келидцы сами хотят их, но для поддержания традиции они могут предложить новую сделку.
— Какую?
— Мы проведем одну битву, только одну, за всех келидцев разом.
Я вскочил на ноги:
— Безумие. Исанна не пойдет на это. Она не может… — Я не умел выразить свое отчаяние словами. Предать меня, чтобы защитить Риса, — ее желания, горечь, все, что угодно, пусть. Но предать всех… столетия борьбы, самопожертвования, отваги… целого народа…. — Она не сделает этого!
— Это уже сделано. Она сказала, что демоны начнут преследовать и уничтожать нас, если мы не согласимся.
Я вернулся к тому месту, где лежал Галадон, словно пытаясь найти утешения у него, заснувшего навеки. Но голос, ведший меня по жизни, молчал. Катрин же смотрела мне в глаза, стараясь понять, осознал ли я сказанные ею слова. Я осознал.