Прежде чем я усну
Шрифт:
Теперь мне все понятно. Я смотрю на охапку страничек в моей руке, и тут меня осеняет: он хотел, чтобы я их нашла. Ведь он знает, что, даже если я прочту их сегодня, завтра я все равно ничего не буду помнить.
Внезапно я слышу его шаги на лестнице и в первый раз за все это время отчетливо осознаю: я здесь, в этом номере. С Беном. С человеком, который меня ударил. Я слышу, как он открывает дверь ключом.
Мне нужно знать, что произошло. Поэтому я поднимаюсь, прячу странички под подушку и ложусь на кровать. Когда он входит в комнату, я прикрываю глаза.
— Все хорошо, милая? —
Я открываю глаза. Он стоит в дверях с бутылкой в руке.
— Удалось купить только «Каву», — виновато говорит он. — Пойдет? — Он ставит шампанское на комод, целует меня. Шепчет: — Пойду душ приму. — Уходит в ванную и включает воду.
Как только за ним закрывается дверь, я достаю отрезанные странички. Времени у меня нет — сколько он там будет мыться, минут пять? — значит, нужно читать очень быстро. Глаза мои бегают по страничкам, видят нечетко, но этого достаточно.
Это было несколько часов назад. Я сидела в темном коридоре нашего дома с обрывком бумаги в одной руке и телефоном в другой. Чернила на бумаге. Номер с размазанными цифрами. Никто не берет трубку — одни гудки. Интересно, она отключила автоответчик или, может, пленка кончилась? Я снова пытаюсь дозвониться. И снова. Я уже была здесь. Моя судьба совершила круг. Клэр мне не поможет.
Заглянув в сумочку, я нахожу телефон, который дал мне доктор Нэш. «Уже поздно, — подумала я. — Он уже не на работе. Со своей подружкой занимается чем они там занимаются по вечерам. Чем занимаются по вечерам нормальные люди? Понятия не имею».
Его домашний номер записан на первой странице дневника. Бесконечные гудки, и все стихло. Записанный на пленку голос не оповестил меня, что произошла ошибка, не предложил оставить сообщение. Я попыталась дозвониться снова. Ничего не изменилось. Теперь остался только рабочий телефон.
Какое-то время я сижу неподвижно. Беспомощно. Глядя на входную дверь, я отчасти надеюсь, что в матовом стекле мелькнет силуэт Бена и он вставит ключ во входную дверь, а отчасти страшусь этого.
Наконец наступает момент, когда я не могу больше ждать. Я поднимаюсь наверх, раздеваюсь, ложусь в кровать и пишу это. Дом по-прежнему пуст. Сейчас я закрою дневник, спрячу его, выключу свет и лягу спать.
И потом все забуду, и у меня останется только эта запись.
Я переворачиваю страницу, с ужасом думая: вдруг там пусто. Но нет.
Понедельник, 26 ноября, — написано вверху. — Он ударил меня в пятницу. С тех пор прошло два дня. И все эти дни я думала, что все в порядке?
Все лицо в синяках и болит. Неужели до меня не дошло, что что-то не так?
Сегодня он сказал, что я упала. Банальнее причины придумать было нельзя, но я поверила. А с чего бы мне не поверить? Он уже
Так что мой день начался, как обычно. Я поцеловала его, когда он уходил на работу. Помыла посуду после завтрака. Приняла ванну.
А потом зашла в спальню. И узнала правду.
Про доктора Нэша — ни слова. Неужели он меня бросил? И я сама, без его помощи, нашла дневник?
А может, просто перестала его прятать? И я продолжила чтение.
Позже я позвонила Клэр. Мобильный телефон, который мне дал Бен, не работал — видимо, села батарейка, так что пришлось звонить с подаренного доктором Нэшем. Ответа не последовало-, я так и сидела в гостиной. Никак не могла успокоиться. Пыталась листать журналы — и откладывала их в сторону. Включала телевизор — и полчаса пялилась в экран, не понимая, что там происходит. Смотрела на дневник, не в силах сконцентрироваться ни на письме, ни на чтении. Я снова позвонила Клэр, а потом еще несколько раз — чтобы, выслушать записанный на пленку голос, предлагавший мне оставить сообщение. Ответила она только после обеда.
— Крисси! — воскликнула она. — Как ты? — Было слышно, что рядом с ней играет Тоби.
— Я в порядке, — ответила я, хотя это была неправда.
— Уже собиралась звонить тебе, — призналась она. — Чувствую себя ужасно, а еще только понедельник!
Понедельник. Дни текли сквозь меня, и каждый последующий ничем не отличался от своих предшественников.
— Нужно увидеться, — сказала я. — Ты можешь ко мне приехать?
Кажется, она удивилась.
— Домой?
— Ну да, — сказала я. — Прошу тебя. Я хочу с тобой поговорить.
— Все хорошо, Крисси? Ты прочла письмо?
Я глубоко вздохнула и почти шепотом сказала:
— Бен меня ударил, — я услышала, как от изумления у нее перехватило дыхание.
— Что?
— Пару дней назад. У меня синяки. Он сказал, что я упала, но я записала в дневник, что это он меня побил.
— Крисси, Бен на такое неспособен. Ни за что. Он не такой.
Меня охватили сомнения. Неужели я и это придумала?
— Но так записано в дневнике, — пояснила я.
Мгновение она молчала, а потом спросила: