Прежде всего вейла
Шрифт:
«Мерлин, - тут же подумал Гарри, содрогнувшись.
– Бред какой! Как Малфой мог только подумать, что я захочу их ласк?»
Северус приподнял бровь, увидев, как лицо Гарри исказилось в испуге и отвращении, и тихо шепнул Люциусу:
– Если ты посмеешь сказать, что все сейчас напоминает тебе случившееся двадцать лет назад, Люциус, то клянусь, тебя ждет долгое воздержание!
Люциус улыбнулся своему партнеру, так легко проявлявшему свои чувства, и тихо ответил:
– На такое ты оказался бы неспособен! Но не стоит заставлять его ждать, заканчивай лечение, чтобы мы наконец
Все время, которое понадобилось Северусу для обработки оставшихся ранений, Гарри клялся себе, что сделает все возможное, чтобы как можно быстрее встать на ноги и сбежать...
* * *
В то же время Ремус и Драко так же чувствовали невероятное стеснение, не зная, как им вести себя дальше. Раньше, когда следовало торопиться, действовать без раздумий, все казалось намного проще. Теперь же, когда они оказались наедине, ни один из них не знал, что делать. В конце концов, Ремус глубоко вздохнул и спросил:
– Может быть ты хочешь поесть?
– Я... да, - жалобно пробормотал Драко.
– Да, думаю, что было бы неплохо... Я хочу сказать, поесть...
Ремус наблюдал за тем, как нервничающий юноша направился к кухне, и даже втайне повеселился, когда тот резко развернулся, чтобы промямлить:
– Ну... А вы? Может быть, вы тоже желаете поесть?
– Нет, благодарю тебя, Драко, мы с твоим отцом уже позавтракали этим утром.
– Этим утром? Но... Который час?
– спросил озадаченный Драко.
– Сейчас около одиннадцати.
– А... ладно...
Драко медленно повернулся обратно к кухне. Он чувствовал себя почти униженным. Он запинался хуже четырехлетнего малыша! Следовало непременно взять себя в руки! Разве не он целый год играл такую неприятную для себя роль? Так неужели теперь он не сумеет надлежащим образом вести себя перед лицом своего партнера?!
А Ремуса поведение молодого человека тоже сбивало с толку. Он помнил высокомерного самоуверенного мальчишку, а теперь, четырьмя годами позже, перед ним предстал настолько трогательный в своей нервозности юный вейла, даже не пытающийся отнестись свысока, как будто бы забывший об обычном отношении волшебников к оборотням. Мужчина последовал за юношей на кухню, желая посмотреть на его действия. И совсем не ожидал увидеть Драко со сковородкой, готовящего себе яичницу. Ему пришлось держать себя в руках и даже на помощь не броситься, когда из-за его удивления Драко немного ошибся и едва удержался на ногах, так и не выпустив сковородку. Дождавшись, пока Драко позавтракает, и умиляясь перехваченным тайным взглядам, устремленным на него, оборотень медленно подошел к вейле и положил руки ему на плечи.
Драко вцепился зубами себе в губу, подавляя стон удовольствия, когда почувствовал жар рук своего партнера на своей коже, пусть между руками и кожей оставалась преградой тонкая футболка.
Ремус удовлетворенно улыбнулся, осознавая свою власть над юношей, наслаждавшимся даже таким простым прикосновением. Он начал разминать плечи вейлы, тихо шепча:
– Расскажи мне про этот год. С самого начала.
Драко сразу понял, о чем хотел знать Ремус. И пусть он не желал унижать себя рассказом о том, что ему пришлось делать и чему подвергнуться, но знал, что выбора у него нет. Да, он страдал, но если Поттер рассказал Ремусу свою часть истории, то следовало поведать все, чтобы его партнер понял все, что пришлось
Нежные прикосновения ладоней к плечам не прекращались в течение всего рассказа. Да, Драко чувствовал, как время от времени они сжимались сильнее, но был счастлив от того, что Ремус не прерывал его.
После того, как исповедь завершилась, повисло молчание. Ремус заговорил первым:
– Теперь я понимаю, почему ты выглядел таки осунувшимся в тот вечер в Хогвартсе... То, чему тебя подверг Волдеморт, а так же твои мать и тетка, просто возмутительно.
– Вы мне верите?
– облегченно выдохнул Драко.
– Честно говоря, да, я склонен поверить тебе. Все сказанное только подтверждает и документы, оставленные мне Дамблдором, и мои устремления. Но хочу тебя сразу предупредить: отныне ты должен мне всегда говорить правду. Потому что если я пойму, что ты солгал мне, клянусь, ты пожалеешь, что я не отверг тебя сразу, так ты будешь страдать!
Драко испуганно сглотнул и порадовался, что не стал ничего утаивать от своего партнера. Его последние слова казались слишком ужасными, и он не знал, почему.
– Что же касается Гарри и твоего отца... Я знаю, что тот действительно желает только счастья мальчику, даже если придется претерпевать невероятные неприятности с этим всем известным упрямцем! Но нужно сказать: ты тоже гарантия для Гарри, гарантия того, что твой отец будет вести себя с ним правильно.
– Есть ли риск, что он отвергнет его?
– поинтересовался обеспокоенный Драко.
– И почему же я стал гарантией для Гарри?
– Скажем так, поскольку я рядом с тобой, а твой отец рядом с Гарри, ни один не посмеет навредить другому, зная, что этим подвергнет того, кого любит, неприятностям. Таким образом можно хоть немножко присмирить кое-чьи воинственные мозги. Что же насчет Гарри... Отвергнет ли он твоего отца полностью? Нет, не думаю, потому как у него никогда не хватит жестокости на подобное. Ему сообщили слишком много информации о последствиях, так что теперь я уверен в этом!
– Думаю, хуже этой ночи быть не может!
– Знаешь, я не уверен. Всякий раз, после очередной его выходки, я думал, что это самое худшее, что могло случиться. В общем, как ты и сказал. Проблема в том, что он опровергал мое мнение своим очередным приключением... Так что ограбление Гринготтса - очередное его приключение, и я не могу предсказать, куда он влезет дальше!
Теперь, когда напряжение между ними обоими несколько спало, они смогли разговаривать без особых проблем, но все же старательно избегали наиболее болезненных тем. Когда к ним присоединился насупившийся Северус, они встревожились, опасаясь худшего, особенно когда тот зло выдал:
– Проклятый мальчишка! Не способен даже на время отбросить свою гордыню, чтобы позволить вылечить себя!
Ремус прищурился и спокойно спросил:
– И в чем была проблема?
– Мистер у нас стыдливее напуганной девственницы!
Если Драко, поняв недосказанное, покраснел, то Ремус, выдохнув, поинтересовался:
– Скажи мне, Северус, в аналогичном возрасте ты настолько был уверен в своем теле, чтобы без проблем остаться голым перед двумя мужчинами, притом точно зная, что по крайней мере один из них желает тебя в качестве любовника? При том что сам ты убежден, что совсем другой ориентации. И у тебя еще несколько недель назад была подружка.